Kitty Litter by Richard Laymon, 1992
— Она пришла за котенком.
Меня передернуло от отвращения, не успела она даже сказать второе слово; сердце быстро и гулко застучало.
Я думал, что я один, как видите. Я растянулся на шезлонге у бассейна на заднем дворе, окруженном сосновым штакетником, наслаждаясь новой книжкой о 87 полицейском участке и солнечным светом с теплым бризом.
Вторжение застало меня врасплох.
Оправившись от потрясения, я повернулся и увидел девочку.
Она уже вошла и уверенно шагала ко мне.
Я знал кто это.
Моника с окраины квартала.
Хотя мы и не были знакомы, я часто видел Монику. И слышал. У неё был громкий, гнусавый голос, которым она обычно использовала, чтобы огрызаться своей бедной матери и кричать на друзей.
Я знал как её зовут — её имя часто можно было услышать на улице. А также — потому, что она сама им пользовалась. Моника принадлежала к клану чудаков, говорящих о себе в третьем лице.
Ей было лет десять, по-моему.
Если бы я не имел несчастье наблюдать за её поведением раньше, я бы, несомненно, был поражен красотой стоящей передо мной девочки. У неё были густые каштановые волосы, горящие глаза, идеальные черты лица, безупречная фигура и стройное тело. Однако мне она не казалась красавицей.
Не казалась она и просто хорошенькой, пусть и была восхитительно одета: розовая кепка, с небрежно задранным вверх козырьком, джинсовый сарафан, белая блузка, белые чулки и розовые кроссовки под цвет кепки.
Она не была ни красавицей, ни просто хорошенькой, потому что она была Моникой.
Как по мне, не бывает красивых или хорошеньких соплей.
Она остановилась в ногах шезлонга и нахмурилась. Осмотрела меня с головы до ног.
Мой купальный костюм совсем не был рассчитан для публичных выступлений. Я быстро прикрылся раскрытой книгой.
— Это вы мистер Бишоп? — спросила она.
— Да, я.
— Человек с котятами?
Я кивнул.
Она кивнула в ответ и подпрыгнула на цыпочках.
— И вы раздаете их бесплатно?
— Да, надеюсь найти для них хороших хозяев.
— Значит, Моника возьмет одного.
— А кто это Моника? — спросил я, хотя и совершенно точно знал ответ.
Она ткнула большим пальцем в грудь, точно между бретельками платья.
— Ты Моника? — спросил я.
— Ну да.
— Хочешь котенка?
— Где они?
Несмотря на мою неприязнь к этому ребенку, я хотел раздать котят. Я подал объявление в газету и расклеил на нескольких деревьях поблизости, но без особого успеха. Из четырех котят выводка трое до сих пор жили у меня.
Они не становились младше. Или меньше. Скоро все они уже не будут такими милыми, веселыми, игривыми котятками. И кто же тогда захочет их взять?
Другими словами, я не хотел особо разбирать. Если Моника хочет котенка, то она получит котенка.
— Они в доме, — сказал я. — Я принесу, чтобы ты… посмотрела.
Пока я приподнялся и думал, что же мне делать с моим нескромным нарядом, Моника посмотрела на раздвижную стеклянную дверь, ведущую в дом.
— Она не закрыта, да?
— Нет, но ты постой тут.
Не обращая на меня внимания, она пошла по краю бассейна.
Я воспользовался возможностью встать, положить книжку, схватить пляжное полотенце со спинки шезлонга и быстро обернуть им талию. Подвернув уголок полотенца, чтобы оно не падало, я поспешил за Моникой. Она уже быстро, широкими шагами шла по дальнему краю бассейна.
— Я принесу котят, — окликнул я. — Подожди здесь.
Я не хотел пускать её в мой дом.
Не хотел, чтобы она пялилась на моё имущество. Чтобы она к нему прикасалась, ломала или что-нибудь у стащила. Не хотел, чтобы она оставляла частицу нахальной и мерзкой себя в моём уютном гнездышке.
Она потянулась к ручке двери. Ухватилась за неё.
— Моника, нет.
— Не кипятись, мужик[1], — сказала она.
С шумом распахнула дверь и вошла.
— Выходи оттуда, — закричал я. — Я же просил тебя подождать на улице.
Далеко она не забралась. Переступив коврик, я увидел, ее в комнате. Она прижала кулаки к губам и вертела головой из стороны в сторону.
— Где они?
Я пожал плечами и вздохнул. Она уже в доме. С этим ничего не поделаешь.
— Иди сюда, — сказал я.
Она последовала за мной на кухню.
— Почему ты завернулся в это полотенце? — спросила она.
— Это — мой костюм.
— А куда делся твой костюм?
— Никуда он не делся!
— Ты что, его выбросил?
— Нет!
— Не стоило!
— Нет. Я тебя уверяю. Также, юная леди, уверяю тебя — еще чуть-чуть, и я попрошу тебя уйти.
Проход на кухню был закрыт невысокой деревянной панелью, чтобы котята не выходили. Я приподнял полотенце как подол юбки и перешагнул через панель.
Обернулся, чтобы проследить за Моникой.
— Осторожно, — предупредил я.
Было бы неплохо, если бы она упала и разбила свой задранный носик, подумал я. Но она перекинула обе ноги без всяких приключений.
Моника втянула воздух носом. Подняла верхнюю губу.
— Что это воняет?
— Я ничего не чувствую.
— Моника сейчас сблюет.
— Это, наверное, от коробки с котятами.
— Фу.
— А вот и она. — Я указал на пластмассовый тазик. — Тебе придется привыкнуть к некоторым не самым приятным ароматам, если хочешь держать кошку в…
— О! Котенок!
Она проскочила мимо меня и пролезла под столом к дальнему углу кухни, где котята резвились на шерстяном одеяле.
Пока я догнал ее, Моника уже сделала выбор. Она стояла на коленях и прижимала к груди Лэззи, поглаживая ее по полосатой головке.
