1. Еше одна потерянная империя
Я. И. Джеймисон.
Нас. Было. Двое.
В этом путешествии, в путешествии на безумной скорости по странной земле на непонятной колымаге.
Меня все время тормошат, пытаются разбудить. Сказано же – не буди лихо, пока оно тихо. Но они не понимают и все время суются, куда не следует. Когда эти гниды берутся за свое, идут помехи, и мне приходится уходить еще глубже.
ГЛУБЖЕ. Идут помехи
Я теряю контроль, когда встревают – и начинаю постепенно подниматься.
– Мы пришли померить тебе температуру, Рой. Сестра Нортон, у Вас судно под рукой? По большому, Рой. Пора сходить по большому.
– Сегодня он выглядит получше, правда ведь, сестра Дивайн? Ты подаешь надежды, Рой, дорогой.
Ладно-ладно, только уберите свои грабли с моей жопы.
ГЛУБЖЕ.
ГЛУБЖЕ.
Здесь, внизу, Сэнди Джеймисон – мой лучший друг, в прошлом он – профессиональный спортсмен и опытный охотник на диких зверей-каннибалов; я заручился его поддержкой в поисках, которые веду с тех пор, как себя помню. Поскольку память у меня практически отсутствует, вояж этот мог начаться на прошлой неделе, а может – длится с начала времен. Есть какая-то причина, по которой я должен уничтожить крылатого хищника, питающегося падалью, известного как Аист Марабу, я хочу извести эту злобную тварь с просторов Африки. Меня преследует образ страшной птицы, крупной особи этого отвратного вида, я знаю только одно – стервец должен пасть от моей руки.
Что касается других событий, мне непросто будет даже вспомнить, как мы с Сэнди Джеймисоном стали друзьями. Я точно знаю, что, когда я попал сюда, он мне очень помог, этого вполне достаточно. Я не хочу вспоминать, где я был раньше. Мне противно мое прошлое, размытые очертания которого совсем не хочется ловить в фокус. Здесь и сейчас, Африка и Сэнди – вот мое настоящее и будущее.
Свежий ветер дует мне в лицо. Я перевожу взгляд на компаньона, сидящего за рулем нашего джипа, и вижу – он в хорошем настроении.
– Ты ведешь уже, Бог знает сколько. Давай я тебя сменю, – вызвался я.
– Отлично! – ответил Сэнди, прижимаясь к обочине рядом с запыленным грузовиком.
На моей груди пристроилась огромная муха. Я прихлопнул ее.
– Фу! Эти мухи, Сэнди, положительно гнусны!
– Абсолютно, – смеется он, перебираясь на заднее сиденье. – Вот бы оглобли размять, – улыбается он и вытягивает загорелые, мускулистые ноги.
Я перебираюсь на место водителя и завожу мотор.
Эта развалюха, немного провианта и кой-какие гроши – вот и все наше с Сэнди имущество. Большую часть нашего состояния не так давно экспроприировал один хитрый и, пожалуй, морально неполноценный абориген, которого мы имели глупость взять проводником.
Сначала мы думали воспользоваться услугами местных парней, но те недокормленные особи, которых мы встречали, выглядели вовсе неаппетитно в том смысле, что… они явно не соответствовали физическим требованиям, которые неизбежно накладывало путешествие в нашей компании. В итоге мы заручились услугами одного изворотливого мальчугана, проходившего под именем Моисей. Мы восприняли это как доброе предзнаменование. Действительность доказала ошибочность наших ожиданий.
Моисей был родом из убогого городка, каких ютится множество по берегам озера Торто. Признаться, наше положение не позволяло нам щедро расплачиваться с прислугой, однако обращались мы с Моисеем хорошо и едва ли заслужили подобной благодарности: этот жулик дал деру, прихватив все наши денежки и припасы.
