Чехов Антон Павлович. Кошмар
| The Bishop and other stories, by Anton Chekhov | Антон Чехов |
| A Nightmare | Кошмар |
| Kunin, a young man of thirty, who was a permanent member of the Rural Board, on returning from Petersburg to his district, Borisovo, immediately sent a mounted messenger to Sinkino, for the priest there, Father Yakov Smirnov. | Непременный член по крестьянским делам присутствия Кунин, молодой человек, лет тридцати, вернувшись из Петербурга в свое Борисово, послал первым делом верхового в Синьково за тамошним священником, отцом Яковом Смирновым. |
| Five hours later Father Yakov appeared. | Часов через пять отец Яков явился. |
| "Very glad to make your acquaintance," said Kunin, meeting him in the entry. | - Очень рад познакомиться! - встретил его в передней Кунин. |
| "I've been living and serving here for a year; it seems as though we ought to have been acquainted before. | - Уж год, как живу и служу здесь, пора бы, кажется, быть знакомыми. |
| You are very welcome! | Милости просим! |
| But . . . how young you are!" Kunin added in surprise. | Но, однако... какой вы молодой! - удивился Кунин. |
| "What is your age?" | - Сколько вам лет? |
| "Twenty-eight, . . ." said Father Yakov, faintly pressing Kunin's outstretched hand, and for some reason turning crimson. | - Двадцать восемь-с... - проговорил отец Яков, слабо пожимая протянутую руку и, неизвестно отчего, краснея. |
| Kunin led his visitor into his study and began looking at him more attentively. | Кунин ввел гостя к себе в кабинет и принялся его рассматривать. |
| "What an uncouth womanish face!" he thought. | "Какое аляповатое, бабье лицо!" - подумал он. |
| There certainly was a good deal that was womanish in Father Yakov's face: the turned-up nose, the bright red cheeks, and the large grey-blue eyes with scanty, scarcely perceptible eyebrows. | Действительно, в лице отца Якова было очень много "бабьего": вздернутый нос, ярко-красные щеки и большие серо-голубые глаза с жидкими, едва заметными бровями. |
| His long reddish hair, smooth and dry, hung down in straight tails on to his shoulders. | Длинные рыжие волосы, сухие и гладкие, спускались на плечи прямыми палками. |
| The hair on his upper lip was only just beginning to form into a real masculine moustache, while his little beard belonged to that class of good-for-nothing beards which among divinity students are for some reason called "ticklers." It was scanty and extremely transparent; it could not have been stroked or combed, it could only have been pinched. . . . | Усы еще только начинали формироваться в настоящие, мужские усы, а бородка принадлежала к тому сорту никуда не годных бород, который у семинаристов почему-то называется "скоктанием": реденькая, сильно просвечивающая; погладить и почесать ее гребнем нельзя, можно разве только пощипать... |
| All these scanty decorations were put on unevenly in tufts, as though Father Yakov, thinking to dress up as a priest and beginning to gum on the beard, had been interrupted halfway through. | Вся эта скудная растительность сидела неравномерно, кустиками, словно отец Яков, вздумав загримироваться священником и начав приклеивать бороду, был прерван на половине дела. |
| He had on a cassock, the colour of weak coffee with chicory in it, with big patches on both elbows. | На нем была ряска, цвета жидкого цикорного кофе, с большими латками на обоих локтях. |
| "A queer type," thought Kunin, looking at his muddy skirts. | "Странный субъект... - подумал Кунин, глядя на его полы, обрызганные грязью. |
| "Comes to the house for the first time and can't dress decently. | - Приходит в дом первый раз и не может поприличней одеться". |
| "Sit down, Father," he began more carelessly than cordially, as he moved an easy-chair to the table. | - Садитесь, батюшка, - начал он более развязно, чем приветливо, придвигая к столу кресло. |
| "Sit down, I beg you." | - Садитесь же, прошу вас! |
| Father Yakov coughed into his fist, sank awkwardly on to the edge of the chair, and laid his open hands on his knees. | Отец Яков кашлянул в кулак, неловко опустился на край кресла и положил ладони на колени. |
| With his short figure, his narrow chest, his red and perspiring face, he made from the first moment a most unpleasant impression on Kunin. | Малорослый, узкогрудый, с потом и краской на лице, он на первых же порах произвел на Кунина самое неприятное впечатление. |
| The latter could never have imagined that there were such undignified and pitiful-looking priests in Russia; and in Father Yakov's attitude, in the way he held his hands on his knees and sat on the very edge of his chair, he saw a lack of dignity and even a shade of servility. | Ранее Кунин никак не мог думать, что на Руси есть такие несолидные и жалкие на вид священники, а в позе отца Якова, в этом держании ладоней на коленях и в сидении на краешке, ему виделось отсутствие достоинства и даже подхалимство. |
| "I have invited you on business, Father . . . ." Kunin began, sinking back in his low chair. | - Я, батюшка, пригласил вас по делу... - начал Кунин, откидываясь на спинку кресла. |
| "It has fallen to my lot to perform the agreeable duty of helping you in one of your useful undertakings. . . . |
