В начале марта 1841 года я путешествовал по Корсике.
Нет ничего прекраснее и удобнее, чем путешествовать по Корсике: садитесь на судно в Тулоне и через двадцать часов вы уже в Аяччо или через двадцать четыре — в Бастии.
Там вы покупаете или нанимаете лошадь. Если нанимать, это обойдется вам в пять франков ежедневно, если покупать — придется выложить сто пятьдесят сразу. И пусть вас не смущает столь умеренная цена: эта лошадь, взятая ли внаем или купленная, способна, подобно той знаменитой лошади гасконца, что прыгнула с Нового моста в Сену, на такое, что не под силу ни Просперо, ни Наутилусу, этим героям скачек в Шантийи и на Марсовом поле.
Ей доступны такие тропинки, где сам Бальма надел бы шипы, и такие мосты, на которых Ориолю потребовался бы балансир.
Что касается путешественника, то ему остается лишь закрыть глаза и во всем положиться на животное: эти опасности его не беспокоят.
Добавим, что подобная лошадь может пройти повсюду и делать до пятнадцати льё каждый день, не требуя у вас ни питья, ни корма.
Время от времени, когда вы останавливаетесь, чтобы осмотреть старинный замок, построенный каким-нибудь сеньором, героем-вожаком из предания феодальных времен, или зарисовать старинную башню, воздвигнутую генуэзцами, ваша лошадь ощипывает кустарник, обдирает с дерева кору или слизывает мох со скал — и дело с концом.
С ночлегом и того проще: путешественник прибывает в деревню, проезжает вдоль всей главной улицы, выбирает подходящий дом и стучит в дверь. Через минуту на пороге появляется хозяин или хозяйка, приглашает путешественника спешиться, предлагает разделить с ним свой ужин и целиком распоряжаться их кроватью, если другой в доме нет. На следующий день гостя провожают до самой двери и благодарят за оказанное этому дому предпочтение.
О каком-либо вознаграждении не может быть и речи: хозяин оскорбится при одном упоминании об этом. Если в доме прислуживает молодая девушка, ей можно предложить какой-нибудь шейный платок, с помощью которого она соорудит себе живописную прическу, когда пойдет на праздник Кальви или Корте. Если прислуживает мужчина, он с радостью примет от вас кинжал или нож, которым он при встрече сможет убить своего врага.
Но при этом следует заранее осведомиться, не приходятся ли слуги, а такое иногда случается, родственниками хозяину, менее обласканными судьбою, чем он. Они ему помогают вести хозяйство, за что получают пищу, жилье и один или два пиастра в месяц.
И не думайте, что хозяева, на которых работают их внучатые племянники или кузены в пятнадцатом или двадцатом колене, будут из-за этого хуже обслужены. Нет, ничего подобного. Корсика — это французский департамент, но Корсике еще очень далеко до того, чтобы стать Францией.
О ворах здесь ничего не слышно; бандитов хватает, да, это так, но не следует путать одних с другими.
Смело отправляйтесь в Аяччо и в Бастию: с кошельком, набитым золотом и привязанным к ленчику вашего седла, вы пересечете весь остров без тени беспокойства; но лучше не рискуйте проехать из Оканы в Левако, если у вас есть враг, который объявил вам вендетту, — в этом случае я бы не поручился за вас уже на первых двух льё.
Я был на Корсике, как уже говорилось, в начале марта. Я приехал один, оставив Жадена в Риме.
Прибыв с острова Эльба, я сошел на берег в Бастии и купил лошадь за вышеупомянутую цену.
Посетив Корте и Аяччо, я теперь осматривал окрестности Сартена.
В тот день я ехал из Сартена в Соллакаро.
Расстояние было небольшим, льё двенадцать быть может; однако дорога была извилистой и пересекала один из главных отрогов гор, формирующих хребет всего острова, поэтому, боясь заблудиться в лесных зарослях, я взял проводника.
К пяти часам мы добрались до вершины холма, возвышающегося одновременно над Ольмето и Соллакаро.
Там мы немного передохнули.
— Где ваша милость желает остановиться? — спросил проводник.
Я взглянул вокруг: улицы селения хорошо просматривались и показались мне почти пустынными, лишь какие-то женщины изредка появлялись на них, но быстро проходили, озираясь вокруг.
В силу установившихся правил гостеприимства, о которых уже упоминалось, я мог выбирать любой из ста или ста двадцати домов, составляющих селение, и, поискав глазами жилище, где мне было бы уютнее всего, остановился на квадратном доме, построенном в виде крепости с машикулями перед окнами и над дверью.
Я впервые видел подобные домашние укрепления, но нужно сказать, что окрестности Сартена — это места, где царят законы вендетты.
— Вот и хорошо, — сказал мне проводник, посмотрев в направлении моей руки, — мы отправимся к госпоже Савилии де Франки. Ваша милость, ей-Богу, сделали неплохой выбор — видно, что вы человек опытный.
Не забудем отметить, что в этом восемьдесят шестом департаменте Франции обычно говорили на итальянском языке.
— Но не будет ли это неприличным, что я хочу попросить пристанища у женщины? — спросил я. — Если я правильно понял, этот дом принадлежит женщине.
— Конечно, но что неприличного в этом находит ваша милость? — ответил он удивленно.
— Может, эта женщина молода, — пояснил я, движимый чувством приличия или, может быть, самолюбием парижанина, — и, если я переночую в ее доме, это может ее скомпрометировать?
