У подножия пологого, поросшего вереском холма бил родник. Прозрачная, как горный хрусталь, холодная, как северные красавицы, вода, выбиваясь из нагромождения мшистых валунов в царство солнечных лучей и не теряя ни капли своей, попадала на сооруженный когда-то кем-то из цельного дерева желоб, установленный на высоте человеческого роста. Текла по нему и журчащей струей ниспадала в еще один такой же желоб, лежащий на земле. Всадник спешился, привязал коня к дереву – как остынет, тогда и напьется. А человеку можно и сразу. На земле, на заметном месте стояла незамысловатая деревянная кружка. Остановившийся у родника два раза наполнял ее – два раза пустела кружка. Напившись, человек скинул с себя пропыленную, в двух-трех местах порванную рубаху и подставил под струю обнаженный мускулистый торс. Он фыркал и покряхтывал от холода и наслаждения. Вместе с потом и грязью смывалась усталость. Ну, теперь он и не заметит, как доскачет до города, который видел с вершины холма.
Человек вдруг резко обернулся на треск сучьев позади себя. По тропинке, ведущей из леса, к роднику подходила старуха с глиняным кувшином в руке.
– С хорошим днем, сынок! – улыбнулась она, обнажив беззубые десны.
– Здорово, мать! Денек и впрямь хороший! – Молодой человек подошел к коню, отвязал его, повел к водопою.
– В Конверум путь держишь, сынок?
– Значит, городишко Конверумом называется! Тогда выходит, в Конверум путь держу. Богатый городишко?
– И бедных людей там тоже хватает. Как и везде.- Старуха подвела горлышко своего кувшина под стекающую с верхнего желоба на нижний родниковую воду.- Как и везде, богатые гребут под себя тремя руками, добром своим неохотно делятся.
– Ничего,- хохотнул молодой человек,- я попрошу – поделятся.
– Зато будь славен светоносный Митра, война и мор давно уже стороной обходят здешние места. И чернокнижников, чума им в сердце, вроде извели всех.
– И правильно. Должно же быть хоть одно место на белом свете, где можно отдохнуть от колдунов.- Незнакомец надел рубашку, закинул за спину меч в потертых ножнах из лошадиной кожи, запрыгнул на коня.- Ну прощай, мать, поеду.
– Езжай, сынок. На воина ты, гляжу, похож. Таким в Конверуме дело сыщется. Есть что охранять. Наймешься к купцу какому-нибудь. Голодать-то не будешь.- Старуха поставила наполненный кувшин на плечо, собираясь отправиться туда, откуда пришла.
– Как получится! – Всадник ударил стоптанными каблуками сапог по бокам лошади и умчался по дороге, ведущей в Конверум.
Он не знал, что его ждет в городе с таким красивым названием, сколько он в нем пробудет, как все там у него сложится.
Не знал и город, что к нему приближается человек, которому суждено стать одной из главных фигур в событиях большой важности и для Конверума, и для всей Коринфии, на чьей земле отпечатывались сейчас копыта лошади уставшего от долгой дороги всадника.
Того, кого искал, Вайгал увидел на обычном месте – в самом дальнем углу, за столом, удаленном от других ровно настолько, чтоб случайно произнесенное в полный голос слово не ухватили бы чужие уши. Не лишняя предосторожность для людей их профессии! Да и вообще, те из них, для кого осторожность не становилась постоянной спутницей, вроде плаща и кинжала, недолго веселили мир своими подвигами.
(Утром Вайгал уже заходил в этот трактир с подходящим названием «Червивая груша» и узнал, что тот, кого он ищет, дрыхнет без задних ног после вчерашней попойки. Тогда Вайгал наказал хозяину заведения передать тому, кто когда-нибудь выйдет из занимаемой им комнаты на втором этаже и спустится вниз, что, мол, его ищет Вайгал; зайдет, мол, сегодня ближе к вечеру.)
Его ждут – это Вайгал увидел сразу. Правда, нужный ему человек не скучал в одиночестве, уныло дожидаясь, когда заявится инициатор встречи; наоборот, он обзавелся двумя подружками и одним другом. Две развеселые девицы, хорошо знакомые завсегдатаям «Червивой груши», расположились на его могучих коленях. Разудалая троица потягивала вино, которого на столе наблюдалось в количестве достаточном, чтобы ублажить роту отъявленных пропойц, и похохатывала, слушая разглагольствования четвертого гуляки. Затрапезно одетый тип с сизым носом, опрокидывая кружку за кружкой и, видимо, отрабатывая угощение, развлекал остальных потешными историями – одну из которых прервал своим появлением Вайгал.
– Конан, дело есть.- Пришедший протянул через стол руку для приветствия.
Названный Конаном освободил талию одной из девиц от могучей ладони, чем вызвал гримасу неудовольствия на хорошеньком глупеньком личике, и крепко пожал протянутую длань.
– Все, девочки.- Сверкнув бездонной синевой глаз в обрамлении черных спутанных косм, широкоплечий варвар легко, будто те вовсе не имели веса, снял с коленей расстроившихся жриц свободной любви.- Я вас позову немедля, как освобожусь.
– Ко-онан,- надув губки, протянула одна из девиц.- Ты обещаешь взять нас наверх и сегодня?
– Еще бы! Куда же я без вас!
Сизоносый тип тоже поднялся из-за стола и тоже без удовольствия.
– Можешь прихватить пару кувшинов, приятель,- не забыл про него Конан.- Потом подойдешь и дорасскажешь свою историю про копченых крыс.
