Корабль на Марс

Хоть и верилось в это с трудом, Старик не всегда был стар и на смутной заре своей далекой юности как-то сказал: «Я полечу на Марс; отправлюсь туда через Луну и прочие дружелюбные планеты». Но все вокруг — Ученые, Астрономы и так далее — с негодованием воскликнули: «Да разве мы тебя не учили, что Марс в тридцати тысячах миль от нас и что никто и ничто не выдержит путешествия туда?» И они ушли, бормоча себе в бороды, ибо не верили они в народ Фейри.

Поэтому Старик стал избегать людей и сторониться их путей, и провел свою долгую жизнь в сонном кабинете на скучной и темной улице; в часы бодрствования он погружался в странные мечтания или читал диковинные древние книги, и все это время раздумывал о корабле, который полетит на Марс.

Как сказано, он верил в Фейри, и те пришли к нему, и он выбрал из их числа наиболее искусных ремесленников себе в помощь и заложил корабельную верфь.

Повсюду в его кабинете валялись пыльные обрывки сияющих и бесцельных мечтаний, а здесь и там хрупкие машины сжимали свои волшебные пружины или сами собой вращали золотые колесики.

О его верфи мало что известно, поскольку было это так давно, что все и забыли, как она была построена, забыли даже, что она появилась за одну ночь — хрустальный купол на заднем дворе, неожиданно возникшее полушарие: казалось, его домик внезапно выдул из себя мыльный пузырь. Но люди обращали на этот купол не больше внимания, чем на другие бесчисленные чудеса — например, чудо рассвета или красоту звезд — которые они вечно не замечают.

На верфи неустанно трудились Фейри, строя искусные модели по чертежам Старика: прекрасные планы превращались в прекрасные корабли, вот только летать те корабли не желали.

Но Старик верил, что мечты не обманут, и был убежден в успехе. Никакая неудача не могла его разочаровать; торжественной чередой проходили годы, и ему не нужны были рядом ни мужчины, ни женщины. И потому, возможно, он вел самую счастливую жизнь на Земле.

И однажды, когда после захода Солнца высыпали звезды, это случилось, и он закончил чертеж корабля, в самом деле способного летать. Сердце сразу подсказало ему, что это и был долгожданный Корабль, и он уже словно видел рассвет на Марсе и две луны в небе, вращающиеся меж древних сгоревших звезд.

Стремясь поскорее убедиться в своей правоте, Старик велел мастерам приняться за работу, и они с немалыми трудностями изготовили модель; пришлось ее хорошенько закрепить, чтобы она не исчезла в небесах.

Фейри были так воодушевлены, что едва не потеряли ценного участника своей артели, чья преданность делу во много раз превышала его собственный вес.

Не стоит думать, что план корабля был разработан сразу же и что сделать это было так уж просто. Много времени было потрачено на обсуждения и споры, пока не стало понятно, какие размеры должен был иметь корабль, чтобы взять на борт столько-то членов экипажа такого-то телосложения и столько-то провизии такого-то веса.

Следовало также тщательно обдумать, какие подарки захватить в путешествие на Марс, ибо у Фейри существовала легенда о жителях этой планеты. Они не соглашались с Астрономами в том, что Марс полон непонятных вещей и неописуемых обитателей. Мало того, они издавна знали, что на Марсе живут Фейри, бежавшие с Луны в те времена, когда былое солнечное изобилие их несчастной планеты сменилось прозрачным сверкающим льдом. Итак, все было решено, и Старик любовно и прилежно изготовил рабочий чертеж Корабля и отметил на нем все необходимое. Все очень гордились этим чертежом, но один из мастеров-Фей-ри чуть его не испортил, так как постоянно раскрашивал чертеж голубой краской в самых неподходящих местах.

Строительство корабля подвигалось очень быстро. Всем хотелось побыстрее закончить, и никаких неприятностей или серьезных затруднений не возникло, за исключением того, что одного из мастеров случайно замуровали в каюте без двери. Доски, чрезвычайно легкие, грузили через люк — их обеспечила рощица дружелюбного гнома; две или три Старые Карги соткали паруса из нитей лебяжьего пуха и украсили их многоцветными павлиньими перьями.

Прибыл и любимый кузнец Короля Эльфов; он привез богатую золотую обшивку и канаты для вант, унизанные сапфирами и алмазами, а его ослики были нагружены золотой носовой фигурой в виде торжествующего феникса.

Пан прислал в дар Марсу два сосуда с изящной гравировкой. В одном звенел счастливый женский смех, в другом пробуждалась радость английской Весны. Из всей Страны Фей-ри продолжали прибывать чудесные подарки непонятного предназначения, пока вся верфь не стала переливаться туманным блеском серебра и лунного камня и теплым отсветом рубинов и аметистов. По ночам горели лампы светлячков и усердная работа продолжалась без перерыва, день и ночь.

Грациозный корпус Корабля занял всю верфь, и весь он от киля до клотика был вместилищем многих чудес; тут поднялись споры о том, кто же займет десять прелестных кают или станет гордо расхаживать на мостике.