Конфликт цивилизаций

При чтении этой книги чувствуешь себя на океанском лайнере, где в каждом отсеке идет захватывающий разговор. Здесь можно встретить самых разных людей - в том числе знаменитых, в том числе давно ушедших из жизни, - но готовых сообщить вам нечто нетривиальное. Вокруг бескрайнее море (это метафора внутренней свободы автора). Слышен надежный гул машинного отделения (это метафора мощного и трезвого интеллекта, обеспечивающего повествование). Вы ловите себя на невольной улыбке, между тем как веселого на самом деле мало, - это от неистребимой ироничности автора. Вам доставляет удовольствие элегантность всего, что окружает на лайнере, - это создается выразительностью и обманчивой простотой авторского стиля. Вы, казалось бы, в праздничном путешествии - и вдруг выясняется, что ваша мысль предельно напряжена, но, тем не менее, вам вовсе не хочется сбежать с этого ·семинара.

   Часто именно ложные идеи поддерживают людей, а иной раз и обеспечивают им победу. Если бы большевики с самого начала не были одержимы утопической мечтой, они просто-напросто про­играли бы гражданскую войну и никакой советской власти в Рос­сии бы не было. Если бы руководство Израиля в 1947 г. не было, в основном, просоветским, СССР не позволил бы ООН проголо­совать за признание еврейского государства, и, возможно, его бы тоже не было. Если бы политика этого государства в течение долгих лет не опиралась на вдохновляющие мечты о мире с араб­скими соседями, Израиль не смог бы вырасти в десять раз за 50 лет. Таким образом, жесткая политическая реальность зачас­тую строится на неверных и расплывчатых иллюзиях.

   Именно с этой точки зрения я попробую проанализировать се­годняшнюю ситуацию в израильско-палестинском конфликте. Мне придется отказаться от политкорректности и согласия со многими общепринятыми стереотипами. Сами эти стереотипы, сложивши­еся в результате прошлых удач, стали теперь в значительной сте­пени причиной (или, по крайней мере, стимулами) сегодняшнего конфликта. Мне не обойтись без краткой истории вопроса.

   С конца XIX века по множеству причин, которые сегодня нет смысла разбирать, наметился заметный приток евреев (и еврейс­ких капиталов) в Палестину, тогда еще заброшенную провинцию отсталой Оттоманской империи.

   Насколько она была заброшена, видно из того факта, что когда после неудачной войны из России бежали черкесы, турецкое пра­вительство не нашло более пустого места для их расселения, чем Палестина. Они и сейчас здесь живут и служат в израильской армии...

   Идеи отцов сионизма были основаны на оценке ситуации того времени, включавшей почти пустую землю и редкое неразвитое население, для которого возведение еврейских поселении пред­ставляло несомненное (материальное) благо.

   Международная пресса старательно умалчивает, что в тече­ние примерно ста лет Еврейский фонд - "Керен кайемет" - соби­рал деньги со всех евреев мира и скупал неиспользованные зем­ли в Палестине для еврейских поселений. Моя собственная ба­бушка в Харькове тайком показывала мне (60 лет скрывавшийся ею) сертификат, выданный ей "КК" в 1912 г. на что-то около поло­вины квадратного метра земли в Палестине, купленной на ее тру­довые деньги.

   В результате связанного с еврейским поселением оживления экономики возникла также и усиленная тяга в Палестину окрест­ного арабского населения из Египта и Сирии, открывшего для себя новые возможности заработка. Этот поток резко усилился после Первой мировой войны при британском управлении и до самого 1947 г. возрастал пропорционально притоку евреев. Жизненный уровень арабского населения Палестины отставал от еврейского, но был выше, чем в других арабских странах.

   С самого начала понимание между лидерами двух групп было исключено из-за их разного положения в мире. Еврейское руко­водство было выборным и зависело от общественного мнения в Европе и разных идейных течений, а арабское - наследственным (хотя в угоду англичанам случались формальные выборы) и зави­симым от поддержки родственных кланов (в том числе и из со­седних стран).

   Еврейская политика по отношению к арабам в течение десяти­летий исходила из мифических интересов "арабских трудящихся" (Бен-Гурион: "Только в узких кругах арабской верхушки есть эго­истические причины бояться еврейской иммиграции... Могут ли быть сомнения, что только помощь еврейских рабочих приведет к развитию арабского рабочего класса?"), ставила своей целью сомнительное "взаимовыгодное сосуществование" и стремилась юридически обосновать свои достижения. То есть старательно закрывала глаза на качественное отличие арабского, феодально­го общества от европейских стереотипов. Этим она скорее импо­нировала британской администрации.

   Арабская политика, направляемая трезвыми и проницательны­ми аристократами, напротив, исключала всякий долговременный компромисс, отрицала законность договорных сделок с евреями и периодически (в 1920-1921, 1929 и 1936-1938) инициировала кровавые стычки (чтобы не сказать погромы). К тому же главный муфтий Иерусалима Хадж Амин Аль-Хусейни и военный лидер палестинских арабов Аль-Каукджи были открытыми сторонниками Гитлера и не скрывали своей враждебности к Британской империи. Хотя это не могло нравиться администрации, но внушало ей скорее страх, чем отвращение.