5 июня 1944 года войска 8-й гвардейской армии были выведены с Днестровского плацдарма в резерв 3-го Украинского фронта.
Перед армией не ставилось общих задач, она спешно пополнялась, довооружалась, готовилась к передислокации. О чем-то я мог догадываться, но на догадку полностью полагаться не смел. Сначала прошел слух, что нас отправляют севернее, затем мне и официально сообщили, что 8-я гвардейская переводится в состав 1-го Белорусского фронта и выводится на главное направление удара наших войск.
Честь высокая. Но в армии мало кто о ней знал, и мы об этом решении не имели права распространяться. Это была очень серьезная военная тайна. Передислокация целой армии должна была совершиться незаметно для противника и неожиданно.
На штаб армии ложилась огромная задача — подготовить и провести эту передислокацию, наметить пути, маршруты, районы сосредоточения, распределить транспорт, наметить на новом месте расположение частей, складов боеприпасов, продовольственных складов.
В штабе у нас к этому времени свершились перемены. На место генерала Владимирова В. Я был назначен Виталий Андреевич Белявский. Он работал до этого в штабе армии начальником оперативного отдела. Это был у нас в армии самый молодой генерал. Ему еще не исполнилось сорока. Его звали в шутку «юный генерал». Энергии в нем было с переизбытком, хватало и старания и тщательности в работе. Делал он все быстро, точно и аккуратно.
10 июня Белявского вызвали в Москву с полными данными о состоянии армии. В этот же день, сразу после его отъезда, был получен приказ о передислокации армии по железной дороге с южного фланга в центр советско-германского фронта. Планы переброски войск пришли в действие.
Погрузка войск была назначена на 6 часов утра 12 июня. Для проведения передислокации была создана специальная оперативная группа во главе с моим заместителем генерал-лейтенантом М. П. Духановым.
Убедившись, что погрузка и отправка эшелонов идет по плану, было решено мне, члену Военного совета генерал-майору Пронину Алексею Михайловичу и командующему артиллерией генерал-лейтенанту Пожарскому Николаю Митрофановичу выехать на машинах в штаб 1-го Белорусского фронта.
Наш отъезд назначался на 14 июня. Я вызвал водителя Каюма Калимулина и приказал готовить машину к дальнему рейсу, бензину взять на тысячу километров.
— На тысячу? — переспросил Калимулин. Мне послышалось сомнение в его голосе.
— На тысячу! — подтвердил я ему. Калимулин покачал головой:
— Я, конечно, выполню приказ… Только зря это, товарищ командующий! Мы можем заправиться и в пути… В Бердичеве, в Виннице, а то и в Житомире.
Можете представить мое удивление, и только ли удивление! Самая настоящая тревога охватила меня. Тайну из тайн, святое из святых — вот так просто проговаривает мой шофер. Он начертил весь путь целиком, которым должна была передислоцироваться армия.
Я поспешил его испытать, насколько он уверен в точности своей информации.
— Не придумывай своих маршрутов! — сказал я ему. — Выполняй приказ… Каюм понимающе улыбнулся.
— Поедем куда прикажете, товарищ командующий… Только мы знаем, куда ехать!
С «солдатским вестником» мне приходилось сталкиваться и ранее. И только ли меня поражала иной раз его осведомленность. Но информация информации — рознь. Здесь я всерьез обеспокоился. Если бы информация о нашей передислокации по железной дороге попала бы в руки врага, наша армия могла бы иметь большие неприятности, понести большие и ничем не оправданные потери. В чем, где граница распространения «солдатского вестника», сумеет ли он на этот раз удержать тайну в пределах границы? Вот что беспокоило меня и начальника особого отдела армии. Но мы беспокоились напрасно. «Солдатский вестник» не попал в руки врага. Где-то у незримой черты солдат замолкал, замолкал, если у него не было доверия к собеседнику. Противник ничего не знал о передислокации 8-й гвардейской армии.
Итак, мы покидаем Днестр…
Минул еще один этап в жизни 8-й гвардейской армии. В один год боевых действий на Украине казалось бы вместилась целая жизнь.
Вспоминались ожесточенные кровопролитные бои, которыми начался наш путь по украинской земле, бои за безвестный дотоле поселок Голая Долина. Этот поселок теперь навечно вошел в историю армии.
Там мы только начинали обучаться ведению наступательных боев, обогащая опыт ведения обороны опытом штурма, броска, стремительного маневра и натиска.
Живо рисовала память ночной штурм Запорожья. Дерзкая была операция, но в силу как раз своей дерзости она завершилась успехом и была осуществлена малой кровью. И на старости лет ее участники будут вспоминать ночные всполохи артиллерийских залпов, пожары, которые колеблющимся красным огнем освещали путь штурмовым группам, ротам и целым дивизиям. Мрачный, туманный угарный рассвет над городом… Кругом горело, чадило, рушилось. Бои на улицах были проведены в столь стремительном темпе, что фашисты не успели взорвать город и Днепровскую плотину. Вперед граната, за ней в пролом очередь из автомата, по углам, по сторонам — еще граната, и наш солдат вскакивает в дот, в блиндаж или в дом, превращенный в крепость… В дыму и тумане он делается почти неуязвимым. А впереди и по сторонам уже шли на подмогу, гремели гусеницами наши танки, на руках катились пушки и минометы. Полное и четкое взаимодействие давало поразительные результаты. А потом… Потом трудный перевал… Началась зима сорок третьего — сорок четвертого года. Мы знали, что в эту зиму готовились силы для окончательной схватки с врагом, что наша промышленность дала фронту тысячи танков и самолетов, что мы своим наступлением выдвигаем далеко вперед плацдармы для этого наступления, готовим почву для распада гитлеровской коалиции, для выхода из войны его сателлитов… Мы честно сражались теми средствами, которые имелись в нашем распоряжении, иногда этих средств было меньше, иногда больше, но всегда меньше того, что надо бы иметь… Начинали мы с упорных боев у ворот Донбасса, но к концу нашего пути уже вырисовывались задачи выхода к государственной границе. То, что с таким нетерпением желалось, о чем и мечтать едва смели, то, ради чего миллионы наших товарищей сложили голову, а миллионы прошли страдный путь — свершилось. Наша земля освобождалась от захватчиков, очищалась от страшной скверны…
