— А вы, доктор Ллойд? — проговорила мисс Хелльер. — У вас нет в запасе какой-нибудь жуткой истории?
Улыбка, которой она наградила при этом доктора, по вечерам завораживала публику. Джейн Хелльер нередко называли первой красавицей Англии, хотя её ревнивые коллеги и не упускали случая тут же заметить: «Вот вам и секрет успеха. Актриса из Джейн, к сожалению, никакая. Не хватает, знаете ли, куража, если вы понимаете, что я хочу сказать. Но глаза, конечно, восхитительные».
И вот теперь эти восхитительные глаза были устремлены на скромного стареющего холостяка, вот уже пять лет довольствующегося врачебной практикой в Сент-Мэри-Мид.
Машинально одёрнув жилет, явно ему уже тесноватый, доктор принялся лихорадочно рыться в своей памяти, чтобы, Боже упаси, не разочаровать прекрасное создание.
— Сегодня я намерена с головой окунуться в атмосферу преступлений, — мечтательно произнесла Джейн.
— Вот и отлично, — поддержал её хозяин дома полковник Бантри. — Просто здорово!
Он раскатисто рассмеялся — как это почему-то принято у военных — и повернулся к жене.
— А как тебе эта идея, Долли?
Миссис Бантри, даже вырванная из задумчивости, всегда была готова поддержать светскую беседу. Поэтому она с не совсем уместным жаром тут же согласилась:
— Разумеется, великолепно! Я всегда за!
— Неужели, дорогая? — подала голос мисс Марпл, в глазах которой играли смешинки.
— Понимаете, мисс Хелльер, в Сент-Мэри-Мид крайне редко встречается что-то из ряда вон выходящее. Тем более преступления, — извиняющимся тоном выдавил из себя наконец доктор Ллойд.
— Вы меня удивляете, — вмешался отставной комиссар Скотленд-Ярда сэр Генри Клитеринг, поворачиваясь к мисс Марпл. — Каждый, кто хоть раз пообщался с нашей уважаемой мисс Марпл, знает, что Сент-Мэри-Мид просто рассадник преступности и порока.
— Господь с вами, сэр Генри, — запротестовала мисс Марпл, стремительно краснея. — Ничего подобного я не говорила. Я только заметила, что человеческая натура везде, в сущности, одинакова, будь то в городе или в деревне. Просто здесь больше возможностей наблюдать.
— И потом, доктор, — капризным голоском проговорила Джейн Хелльер, — вы же не всю жизнь здесь прожили. Вы ведь весь свет объездили. Наверняка бывали в тех местах, где преступления действительно совершаются!
— Конечно, конечно, — растерянно пробормотал доктор Ллойд, — разумеется…
Он вдруг просиял:
— Да, да… Вспомнил!
Он с облегчением откинулся на спинку кресла.
— Случилось это довольно давно. Настолько давно, что многое уже стёрлось из памяти. Как бы то ни было, история весьма странная. Весьма… Что же касается развязки, то она и вовсе ни на что не похожа…
Мисс Хелльер немного пододвинула к нему своё кресло, стремительным движением подвела губы и замерла в ожидании. Остальные тоже приготовились слушать.
— Не знаю, знакомы ли вам Канарские острова, — начал доктор.
— Прекрасное, должно быть, место, — откликнулась Джейн Хелльер. — Это ведь где-то… то ли в Южных морях, то ли в Средиземном море?
— Я был там проездом, когда направлялся в Южную Африку, — заметил полковник. — Пик Тенериф в лучах заката — поистине незабываемое зрелище.
— Да, только история, которую я хочу вам рассказать, случилась не там. Это было на Гран-Канари. С тех пор прошло уже много лет. В ту пору пошатнувшееся здоровье заставило меня оставить практику в Лондоне и уехать за границу. Я обосновался в столице Гран-Канари — Лас-Пальмасе, обзавёлся клиентурой и в общем неплохо устроился. Мягкий климат, солнце круглый год, отличные пляжи — а я страсть как люблю поплавать — с каждым днем мне нравилось там всё больше и больше. В Лас-Пальмас заходят суда со всего света, и я завёл привычку каждое утро прогуливаться по пристани, причём, клянусь вам, испытывал при этом удовольствие ничуть не меньшее, чем представительницы прекрасного пола находят в посещении шляпных магазинов. Да, так вот: в Лас-Пальмас заходят суда со всего света. Иногда через час-другой они уже плывут дальше, иногда остаются в порту по несколько дней. В «Метрополе» — это крупнейший отель в городе — можно встретить путешественников со всех концов света. Даже те, кто направляются на расположенный по соседству Тенериф, считают своим долгом заглянуть на несколько дней в Лас-Пальмас.
История, о которой пойдёт речь, началась именно в этом отеле. Это случилось январским вечером. Помнится, был четверг. Мы с другом, устроившись в ресторане «Метрополя» за небольшим столиком, смотрели на танцующие пары. Среди них были люди разных национальностей, но в основном — испанцы, хотя немало и англичан. Когда оркестр заиграл танго, на площадке остались только шесть пар, сплошь испанцы. Как они танцевали! Мы просто не могли отвести от них глаз. Особенно выделялась одна женщина — высокая, стройная, грациозная. Своими движениями она напоминала мне прирученного ягуара. Было во всём её облике что-то хищное, едва ли не пугающее. Я заметил это своему другу. Тот кивнул.
«С такими вот женщинами вечно что-то и случается, — сказал он. — Судьба никак не оставляет их в покое».
«Красота вообще штука опасная», — заметил я.
«Дело не только в красоте, — возразил он. — Есть что-то такое ещё… От неё ведь просто исходит ощущение опасности. Точно тебе говорю: с ней ли, из-за неё ли, но какое-то несчастье точно случится. Я же говорю: судьба ни за что не оставит её в покое. Она просто обречена вечно оказываться в центре событий. Это чувствуется».
