Наталья Александрова
Ключ Гермеса Трисмегиста
— Не отставайте, девочки, не отставайте! — Джульетта окинула наметанным глазом свое непослушное стадо и привычно добавила: — Мальчики тоже! Мы подходим к самому интересному пункту нашей экскурсии!
Джульетта была толстая жизнерадостная тетка, сильно загоревшая на безжалостном итальянском солнце, в широких клоунских штанах и необъятной кофте серо-буро-малинового цвета. Она работала гидом и с самого утра водила группу по развалинам Помпеи. По ходу дела, между бесчисленными руинами и мозаиками, она успела рассказать туристам всю свою жизнь — что родилась она в Ростове, что экзотическое имя ей дали родители, школьные учителя, тянувшиеся к мировой культуре, и что она с этим литературным именем маялась большую часть своей жизни, пока восемнадцать лет назад не переехала в Италию, где этим именем никого нельзя удивить.
— Не отставайте, не отставайте! — повторила Джульетта и подняла высоко над головой ярко-красный зонтик. — Самое интересное, девочки! — проговорила она таинственным тоном и указала тем же зонтиком на каменную мостовую.
— Ой! — испуганно вскрикнула скромная рыженькая Лиза и попятилась. — Это же… это…
— Да, это именно оно! — с несомненной гордостью проговорила Джульетта и отступила в сторону, чтобы все ее подопечные смогли разглядеть изображение на античном тротуаре.
Вне всяких сомнений, это было выложенное мозаикой мужское достоинство невероятных размеров.
Женщины громко заахали, однако окружили мозаику, не сводя с нее глаз.
— Вообще-то это просто дорожный указатель, — пояснила Джульетта. — Стрелка, которая показывает дорогу к лупанарию, проще говоря, к древнему борделю. Однако с этим «указателем» связана интересная легенда, — добавила она, понизив голос. — Говорят, что если женщина потопчется на нем, у нее непременно наладится личная жизнь… Я, правда, восемнадцать лет на нем топчусь, и никаких результатов! — добавила она с тяжелым вздохом.
Выдержав для приличия небольшую паузу, женщины бросились к неприличной мозаике, чтобы потоптаться на ней. Первой, растолкав остальных претенденток, пробилась к античному указателю скромная интеллигентная старушка Зинаида Васильевна.
— А вы что же — не интересуетесь? — раздался за спиной у Веры вкрадчивый голос.
Снова Арсений!
Он возник рядом с ней, ухватил за локоть своей потной рукой и задышал в ухо.
Господи, ну как же он ей надоел! Бесконечно приставал с разговорами, но мало того — при всяком удобном и неудобном случае норовил взять под локоток и вообще досаждал всеми возможными способами. На пляже устраивался на соседнем лежаке, таскался за ней в море, а там брызгался и под водой хватал за ноги, как пятиклассник в пионерском лагере. За завтраком он непременно выбирал ее столик, и у Веры мгновенно пропадал аппетит, когда он жадно ел, чавкая и роняя крошки на стол.
Вечерами было еще хуже, он ставил свой стул слишком близко к ее стулу, клал свои потные руки ей на плечо или даже на коленку, но после того, как Вера чувствительно уколола его вилкой и вылила на брюки томатный соус, несколько поумерил свой пыл. Вера приободрилась и надеялась, что сегодня на экскурсии в Помпеи он оставит ее в покое.
Как-никак, последний день путевки, завтра они улетают. Но этот козел не мог смириться с неизбежным и снова взялся за свое. Вера его уже видеть не может!
— Мне кажется, тебе тоже нужно всерьез подумать о личной жизни! — проговорил Арсений наставительно и еще крепче вцепился в ее локоть.
Веру передернуло — эти его потные руки… брр! То есть понятно, что среди прокаленных солнцем древних руин жарко, но не до такой же степени…
— Отпустите мою руку! — взмолилась она, упорно называя его на «вы», в тщетной попытке объяснить, что они друг другу никто, и так будет до конца этого, с позволения сказать, отдыха.
Напрасно, до этого типа ничего не доходило.
— Да что ты такая недотрога? — искренне изумился Арсений. — Ты взрослая женщина, не нужно так шарахаться от мужчин…
«Я не от всех шарахаюсь, а только от вас!» — хотела она сказать, но природный такт помешал, и Вера ответила иначе:
— Я не шарахаюсь, мне просто жарко!
Вере хотелось заорать и послать его подальше, но вокруг были люди, и ей, как всегда, было неудобно.
— И правда жарко, — на этот раз Арсений вынужден был согласиться и с явной неохотой отпустил локоть, но тут же зашел с другой стороны, — а ты сними кофточку…
«Размечтался!» — подумала Вера, но вслух ничего не сказала, только отступила в сторону.
Арсений двинулся было за ней, но споткнулся на неровной древней мостовой и остановился, чтобы поправить ремешок сандалии.
Вот, кстати, эти сандалии… в лучших традициях, он носил их с носками! И эта фиолетовая трикотажная рубашка на пуговках! В общем, Веру раздражало в нем все!
Воспользовавшись его заминкой, она скользнула в узкий проулок между двумя полуразрушенными зданиями. Арсений, прыгая на одной ноге, замахал руками и заверещал:
— Верунчик, куда же ты! Ты там заблудишься!
Но она только прибавила ходу.
Лучше заблудиться среди помпейских развалин, чем снова почувствовать на своей коже прикосновение его потных рук! Да за какие грехи ей такое наказание!
