Следом за первым на дворцовые врата обрушился новый мощный удар. Гигантский дубовый ствол врезался в центр ворот, обе половины которых состояли из тесно пригнанных друг к другу обожженных брусьев. Створы устояли, но затрещали и слегка покачнулись.
Порывы ветра все усиливались, точно вдыхая невероятную силу в новые таранные атаки. Черные тучи смыкались над Дворцовым Холмом, и небо приобретало цвет разверстой могилы.
Врата выдержали еще лишь несколько ударов. Потом они распахнулись, обе половины разлетелись в стороны, они были сорваны с петель и снесены напрочь, отброшены от стен. В это же мгновение внутрь вкатились клубы густой серой пыли, в которых металась толпа обезумевших от опасности атлантов.
Все они торопились ворваться в дворцовый двор, поэтому в проеме ворот мгновенно возникла невероятная давка – плотная людская масса сгущалась около прохода, беспорядочно колыхаясь в завихрениях пыли.
Некоторые безумцы пытались преодолеть защитные ограждения с помощью тросов, и кому-то это удавалось сделать, хотя многие обрушивались вниз, не достигнув верхнего края стен. Они срывались, чтобы не подняться уже никогда, – тот, кто падал под ноги такой толпы, мог сразу попрощаться с жизнью, поскольку шансов встать снова у него не оставалось никаких.
Кости несчастных хрустели под ногами их соплеменников, снизу, от земли, доносились вопли и последние хрипы, но никто не обращал на них внимания, думая только о спасении собственной жизни.
Приближалось Великое Наводнение. Холодные волны шаг за шагом безжалостно пожирали столицу Валузии, и каждый стремился прорваться за дворцовые стены, где на вершине Холма чернел мраморный дворец, внутри которого только и оставалось надеяться на спасение.
Цеенор-Зера, Владыка Змеиного Скипетра, смотрел на беснующуюся толпу сверху, из узкого дворцового окна, напоминающего, скорее, продольную прорезь в острой грани кристалла.
До его слуха доносились яростные крики, заглушаемые завываниями безжалостного ветра, несущего тучи пыли. С каждым мгновением небо чернело все больше, и гигантская тень надвигалась на дворец, подобно неумолимой длани, готовой прихлопнуть его, словно навозную муху.
Рожденный во дворце владыки, и сам Цеенор-Зера был призван со временем править плодородной Валузией. Но нет предела вероломству богов! Все чаще властитель думал, что двенадцать богов сговорились между собой и ополчились против царственного народа людей-змей.
Сначала на побережье высадились атланты. Эти смердящие звериным потом дикари вторглись в пределы Цеенор-Зера и захватили валузийские земли, почти не встретив отпора. Змеелюди плохо воевали, они не были рождены для ратного дела, а разводили цветущие сады, строили великолепные дворцы и покрывали затейливыми буквами-графемами страницы толстых книг.
По всему королевству было разбросано множество храмов, огромных, как скала, и маленьких, наподобие охотничьей хижины в лесу. Валузийцы трепетно любили своих богов и более всего почитали семиглазого Цатогуа, ведь именно он сошелся во тьме времен с прекрасной Земелой, и от их союза на брачном ложе и пошел царственный народ людей-змей.
Атланты относились к ним с омерзением. Победители глумились над пленными валузийцами, срывали с них одежды и раскаленными докрасна топорами обрубали руки и ноги. Обезумев от боли, несчастные ползали в грязи, извиваясь всем телом, а гогочущие дикари дергали их за чешуйчатые хвосты и кричали, что снова превратили их в змей.
Но потом пришельцы поняли, что обладают лишь грубой силой, а валузийцы владеют мудростью и многими тайнами жизни. Династии Змеиного Скипетра было позволено жить во дворце из черного мрамора. Как и прежде, в храмах стали совершаться службы, и по жертвенным желобам снова потекла густая кровь черепах. Но и теперь боги словно не слышали печальных песнопений, их не удовлетворили богатые жертвоприношения, и они решили ради своей потехи отдать земли Валузии во власть новой беды.
Первыми заговорили об этом жрецы храма Цатогуа. Сначала шепотом, а потом и в голос они стали сообщать о приближении конца света, о наступлении в самом скором будущем Великой Катастрофы.
И жрецы не ошиблись.
Небеса заволокли черные тучи, напоминающие клубы дыма исполинского пожара. Море, отстоящее от валузийской столицы на расстояние двух дней пути, внезапно вышло из берегов и начало пожирать плодородные земли, принадлежавшие валузийской династии.
Первым делом погибли прибрежные поселения, под водой оказались цветущие сады и многочисленные пасеки – змеелюди считали пчел самым изысканным лакомством, а мед вместе с рыбьими костями и смолой входил в состав особого строительного клея, состав которого хранился в строжайшем секрете.
Следом за пасеками волны поглотили леса. Даже огромные валузийские дубы, вздымавшиеся к небесам как башни, оказались под водой, над поверхностью которой покачивались лишь верхушки их крон. Ветер свирепствовал и гнал ненасытные волны все дальше и дальше вглубь королевства, оставляя за собой лишь вспенивающуюся рябью пустыню.
* * *
… Повернувшись, Цеенор-Зера бросил взгляд на свое отражение в жемчужном зеркале, привезенном ему в подарок послами от владыки королевства Грондар. По обе стороны от полированной жемчужной пластины с волнистыми краями полыхали факелы. Языки пламени раскачивались гулявшим по дворцу ветром, и в неясном мерцающем свете Владыка Змеиного Скипетра видел свое узкое удлиненное лицо, совершенно лишенное растительности. Раньше он всегда любовался собой, ему нравилось смотреть, как переливается чешуя на подбородке и шее – от розового и золотистого цветов к бирюзовому, а порой и малахитовому, в зависимости от падавшего на лицо света. Узкий изящный нос ничем не отличался от человеческого, но тонкая переносица плавно переходила наверху в витой гребень, разделяющий голову надвое.
