Будда таинственно улыбался. Розовая эмаль его каменных губ отражала блики лунного света, проникающие сюда, в глубину ночных джунглей. Колоннада увитых лианами стволов тесно обступила развалины древнего храма, тяжело нависли над ним гигантские шатры древесных крон. Тысячу лет назад люди сотворили себе бога из громадного обломка скалы и с помощью девяти слонов усадили на широкий постамент. С щедростью, достойной богов, люди покрыли позолотой каменные драпировки его одежд, увенчали голову золоченой тиарой и наделили всезнанием. Много веков они поклонялись ему, простираясь ниц у его скрещенных ног, приносили ему богатые дары, украшали голую грудь душистыми гирляндами цветов и при трепетном свете факелов свершали перед ним таинства обрядов.
Да, когда-то он был здесь нужным богом. Но постепенно люди забыли о нем, покинули среди священных развалин, в плену у бушующей зелени. Он давно простил людям обидное непостоянство и остался в одиночестве владыкой призрачного покоя. Приопустив тяжелые веки, он улыбался, молчал и слушал. Слушал, как из-под полуразрушенных храмовых фризов выползают на ночную охоту бесшумные кобры, как тихо покачиваются длинные плети лиан и распускаются бутоны ночных цветов.
Темный лес был наполнен множеством разнообразных запахов и звуков. Сверху, из хаоса переплетенных ветвей, стекал клейкий горьковатый аромат соцветий, гнилью и сыростью тянуло от мрачных болот, удушливые испарения поднимались в темноте среди утробного чавканья трясин. Шумно захлопала крыльями какая-то птица, испуганная подозрительным треском ломаемых сучьев: кто-то огромный продирался сквозь заросли. Взбудораженные обезьяны сонно завозились в ветвях, лопоча свои обезьяньи заклинания. Откуда-то издалека доносилась охотничья песня волчьей стаи, шакалы тут же ответили ей истерическим хохотом. Каменный Будда оставался спокоен.
В небе над лесом возник чужеродный звук. Он, приближаясь, усиливался и постепенно превратился в оглушительный рокот, подобный треску исполинской цикады. Джунгли приумолкли, насторожились. Над кронами деревьев показалась пузатая стрекоза, несшая под брюхом добычу, похожую на обтесанный камень. Стрекоза пролетела низко над зарослями и исчезла. Рокот замер вдали.
Будда улыбался: богам дана мудрость…
***
— Фред, ты заметил внизу развалины?
— Здесь это не редкость. Возьми чуть западнее, Джон, и через десять минут мы будем на месте.
— О’кей!
Пилот плавно повернул вертолет, беспокойно взглянул на подвешенный контейнер. Груз был в порядке.
— Ты знаешь, Фред, когда-то я мечтал посетить Южную Азию в составе какой-нибудь археологической экспедиции. Мне даже снились карты, планы раскопок, палатки, лопаты. А пришел я сюда вот с этим… — пилот похлопал рукой по кобуре пистолета.
— А я мечтал стать детским врачом, Джон, — сказал Фред и вздохнул. — Глупо, не правда ли? Все мы мечтаем, что жизнь распахнет перед нами двери парадного хода, но она, каналья, всегда почему-то услужливо подсовывает нам черный.
Джон не ответил. Он смотрел вниз на темный ковер необозримых зарослей и тихонько насвистывал. Холодным отблеском лунного света обозначился изгиб неширокой реки, в узком прямом коридоре, прорезанном в джунглях, угадывалась шоссейная дорога. Через несколько минут показался муравейник синих огней. Джон взялся за рычаги и снизил обороты винта. Справа скользнула тень другого вертолета.
— Осторожнее, — сказал Фред, — ты же видишь, что на посадку идет грузовик.
— По-твоему, я должен уступить ему место? — проворчал Джон. — Мы не можем болтаться в воздухе и ждать, пока он разгрузится.
— Конечно, нет. Сегодня нам приказано оставить груз прямо на куполе. А вот и посадочный знак, на самой вершине.
Вертолет повис над исполинским бледно светящимся сооружением, призрачным, как облако. В зеленоватой толще “облака” бродили беспокойные тени, то тут, то там вспыхивали зарницы, и тогда тени стремительно шарахались в сторону.
— Как бы нам не повредить свой сундучок… — озабоченно сказал Джон. — Похоже на то, что кому-то из нас придется руководить посадкой снизу.
Фред снял наушники, откинул дверцу и выбросил наружу нейлоновую лестницу. Нащупывая эластичные ступеньки, начал спускаться. Руки дрожали от напряжения, когда он поравнялся с грузом; Фары вертолета осветили серебристо-матовый бок контейнера и обозначенный на нем знак радиоактивной опасности.
Фред ступил на дощатый настил площадки и зажмурился от прямого света в лицо.
— Что за дурацкие шутки! — пробормотал он и сунул пропуск в рыльце наведенного на него автомата.
— Принимай груз, ребята! — рявкнули в темноту, стараясь перекричать шум винтов.
Несколько дюжих рук быстро разобрали часть настила, и Фред, задрав голову кверху, стал жестами корректировать посадку:
— Левее, еще левее… Стоп! Спуск…
Увесистый контейнер точно вошел в предназначенный для него проем и скрылся под настилом. Обдав людей мощным потоком воздуха, вертолет грузно сел на широкие шпалы; моторы умолкли.
— Да здравствуют представители Армии спасения, го-го… — весело горланили солдаты, обступая Джона тесным кольцом. — Сухой закон — к чертям! Сегодня, наконец, мы промочим глотки. Виски! Подавай сюда святые слезы Непорочной Девы, иначе мы швырнем вас обратно в небо… Го, го, го!
