— Ты решил заточить меня в темнице? — невольно улыбнувшись от этой мысли, прошептала Мария. Говорить громче в той настороженной тишине, которая их окружала, показалось ей кощунственным.
— За непослушание? — остановившись, развернулся Ильдар к своей кайри. Поднялся на ступеньку выше, с нежностью проведя ладонью по лицу, откинул капюшон ее плаща. — Хорошая идея! — посмотрел на нее задумчиво. — Тогда я точно буду знать, что с тобой ничего не случится.
— Ну… — протянула она шаловливо, — я бы на это не рассчитывала.
— Вот и я так подумал, — хмыкнул он… довольно. — Устала?
Оглянувшись назад — вход в подземелье с того места, где они находились, был уже не заметен, Мария вновь посмотрела на эклиса:
— Нет!
Ильдар в ответ укоризненно качнул головой, но промолчал. Для его кайри была неприемлема чрезмерная забота, он уважал ее потребность в определенной самостоятельности, стараясь не переступать некую грань, которую им хоть и с трудом, но удалось нащупать.
— Тогда — идем. Осталось немного.
— Надеюсь, — она вздохнула преувеличенно тяжело, — оно того стоит?
— Посмотрим, — загадочно усмехнулся он и, развернувшись, продолжил спуск вниз.
Идти, и правда, осталось немного. Какие-то сто двенадцать ступенек…
Она считала специально, чтобы избавиться от странного ощущения, что приближается к… тайне.
Нет, не просто к тайне… к ТАЙНЕ! К тому, что вновь перевернет все, изменит, заставив взглянуть на то же самое, но… уже иначе.
Так уже было… Ильдар предупреждал, что не в последний раз…
Он остановился, когда она мысленно произнесла: «Сто тринадцать», отметив, что каменный коридор стал совсем узким, практически прижавшись к ее плечам… Ильдара тот факт, что он уже давно должен был стать для нее живой преградой, застряв в отталкивающей, холодной склизкости, похоже, ничуть не смущал.
— Закрой глаза, — попросил он, не обернувшись. Властно, жестко… Имея право и пользуясь им.
С таким эклисом Мария предпочитала не спорить. Не потому, что не стоило — зная причины, принимать легче.
Яркий свет ударил в опущенные веки, но она, доверяя, не сделала попытки прикрыть их ладонью. Просто стояла, привыкая. Ощущая, как нахлынувшей волной теплого влажного воздуха выбивает из легких промозглую сырость, как в тишине проявляются новые звуки… доносящийся издалека смех, журчанье ручья, шелест листьев.
— Можно, — произнес Ильдар совсем рядом и, взяв ее руку в свою, слегка сжал пальцы, словно подтверждая разрешение.
С последним она ошиблась…
Всего лишь хотел ее поддержать…
Когда она открыла глаза, вокруг ничего не было… Лишь пустота.
— Идем, — потянув ее за собой, предложил Ильдар.
Но Мария не шевельнулась.
Не в силах идти вперед…
Не в силах отступить назад…
— Лора опять оказалась права, — улыбнулся он… довольно, и, подхватив кайри на руки, сделал шаг в раскинувшееся вокруг ничто.
И пустота расступилась, оставив их на берегу моря, где спиной к ним по щиколотку в воде стояла невысокая, хрупкая женщина. Ее длинные седые волосы трепетали на ветру, простое светлое платье то надувалось колоколом, то опадало, мягкими линиями очерчивая фигуру.
— Кто это? — с трудом заставив себя говорить, спросила Мария, когда Ильдар поставил ее на мягкий и теплый песок.
— Триединая, — так же тихо, как и она, произнес эклис. — Еще ее называют Многоликой. Богиня Богинь. Прародительница артосов.
— Она…
Вопроса Мария не закончила. Не смогла.
Но Ильдар понял, что интересовало его кайри:
— Она ждет. Между жизнью и смертью. Между величием и забвением. Ждет, когда ни одна, а трое войдут в Храм и вернут в мир силу, от которой когда-то отказались ее дети.
— Мир?! Сила?! — словно проснувшись, вскинулась Мария. Повернулась, жестко посмотрев на эклиса. Вот только губы кривились… от боли. От понимания, что она… сама… — И что тогда?! Галактика Белая под пятой Великой Богини?!
— И в этом Лора тоже не ошиблась, — с легкой грустью отозвался Ильдар. Оглянулся на одинокую женщину, которая продолжала смотреть куда-то вдаль. — Она — мать. Она дала жизнь, и ее не отнимет.
— Вот только дети почему-то отказались от дара, который она преподнесла, — все так же холодно прошипела Мария.
— Они просто испугались того, что сотворили, — качнул головой эклис. — Создав новую жизнь, не смогли принять на себя ответственность за нее.
Молчала Мария недолго. Хмурилась, о чем-то напряженно размышляя. Кривила губы. Вздыхала…
— Альдоры? — наконец подняла она взгляд на Ильдара. Все еще гневно, но уже осознавая, что была неправа.
Или… права, но все равно не права…
— Альдоры, — подтвердил эклис. Спокойно. Не давая оценки. Просто принимая ее вопрос и… давая на него ответ. — Нам предстоит сделать то, что когда-то не сделали они. Защитить, вернув часть себя.
— Нам? — переспросила она, зная уже Ильдара достаточно, чтобы не пропустить намека.
— Нам, — взяв ее ладони в свои, и поднеся к губам, произнес он. — Без тебя я — ничто.
— Звучит как предложение руки и сердца, — усмехнулась она, внезапно ощутив, как в душе все оборвалось… предчувствием.
Не стоило ей произносить…
Не пришло еще время.
— Пришло, — качнул головой Ильдар, отвечая не на слова, а на мысли. — Не для других, для меня. — Он отпустил ее руки, развернул спиной к себе, прижал, обняв. — Когда-нибудь она увидит на горизонте паруса и услышит за своей спиной смех трех своих дочерей. Но пока это не случилось…
