ГЛАВА ПЕРВАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ЧЕРТЕЙ.
Чертенок разбудил меня около часа ночи. Сначала я почувствовал странный дискомфорт – в мой сон вторгся непонятный жующе-скрежещущий звук. Собственно, и звуком-то это назвать было нельзя. Просто некая вибрация, отдающаяся во всем теле: я ощущал ее каждой своей клеточкой, и осознать ее как звук мне, наверное, было проще. До сих пор не уверен, слышал ли я это быстрое и невнятное «хрр-вжж-хрр-вжж» ушами. Предположим, что слышал. Тогда можно будет использовать следующую ясную и понятную языковую форму – ребята, ничего более инородного и отвратительного мне в жизни слышать не доводилось. А я, между прочим, слышал однажды, с каким звуком проламывается череп.
В общем, мне стало так неуютно, что я проснулся. И увидел, как эта фигня движется через комнату.
Сейчас, по прошествии лет трех, легко сказать «эта фигня». Честное слово, тогда это была совсем не фигня. Маленькая черная мерзость, хрюкая и вжикая, двигалась на высоте примерно в метр со скоростью быстрого человеческого шага. Пришла она сквозь толстую стену дореволюционной постройки и теперь намеревалась пройти еще одну. Стены ей не мешали, скорее она их не замечала вовсе. Ей вообще ничто в мире не могло помешать.
Черная штука, чернее ночи – плотное шарообразное тело размером с футбольный мяч и мохнатая аура вокруг еще сантиметров на двадцать. Пакость невообразимая. Я сразу догадался, что она чешет мимо по своим делам. Но легче мне от этого не стало. Хорошо, конечно, что эта штука не собирается меня трогать. Но и тронуть кого угодно ей ничего не стоит. Ты вот только высунься… Хотя высунуться я при всем желании не мог. Парализовало страхом.
Вообще-то меня никогда не парализует страхом. Наоборот, я с перепугу сам кого хочешь напугаю. А тут – инстинктивно сжался в комок и старался не отсвечивать. Сработал древнейший механизм животного ужаса перед всем инородным, сидящий в каждом человеке. По идее, я мог бы попытаться как-то провзаимодействовать с визитером. Сунуться в его сторону, подать голос, да мало ли что еще. Любой здравомыслящий индивидуум на моем месте так бы и поступил – в надежде, что морок растает. Но здравомыслящих на тот момент в спальне не осталось. Как не оказывается их при внезапной встрече с йети, зелеными человечками из космоса и другой глюкоподобной аномальщиной. Обширная литература на эту тему свидетельствует: у всех, кто близок к клинической норме, столкновение с неведомым вызывает мгновенное обалдение вплоть до полного ступора. Дальше – по просьбе клиента: йети тебя скорее всего отгонит подальше, чтобы не лез в его владения. Зеленый просто залезет в «тарелку» и улетит, потом оклемаешься.
Психи, конечно, аномальных явлений не боятся. Но на то они и психи – ты поди разберись, кого именно сумасшедший принял за инопланетянина: соседа-алкоголика или налогового инспектора.
Поэтому если у вас при случайной встрече с неведомым отчетливо затряслись поджилки, гарантирую: к психиатру ходить незачем. Тем более, что психиатры по долгу службы имеют дело и не с такими, как вы: могут счесть за легкий случай и ненароком подлечить. Если потом глюки валом повалят – так я вас предупреждал.
Короче говоря, я лежал битой тушкой и боялся вздохнуть. Чертенок – так я его для себя обозначил – миновал полкомнаты. Принято говорить: «мне показалось, что прошла вечность». Не знаю. Я воспринимал происходящее в реальном времени, просто чувства обострились настолько, что каждое мгновение – а все событие от начала до конца заняло секунды три-четыре – я мог разложить на несколько фаз сообразно тому, что именно увидел, понял, отметил.
Самым поганым моментом оказался тот, когда я почувствовал: жена проснулась. И тоже увидела чертенка. Он и ее, мерзавец, разбудил. Сторонние наблюдатели мою супругу часто сравнивают с кошкой – из-за соответствующего разреза глаз. В ту ночь я сторонним наблюдателям поверил: глаза у нее оказались как блюдца и горели в темноте зеленым огнем, будто у зверя, попавшего в свет автомобильных фар. Естественно, это я потом разглядел, когда чертенок прошел сквозь дом, и нас отпустило настолько, что мы смогли повернуться друг к другу.
Собственно, так оно и было – чертенок исчез на улице, затопившая комнату вибрация испарилась, мы уставились друг на друга, подобрали отвалившиеся челюсти и попробовали слегка отдышаться. Ужас мы пережили такой, что даже заговорить было немного боязно. «Видела?» – спросил я. «Уффф…». Еще бы она не видела.
Интересно – мы никогда не обсуждали тот случай. Самый длинный из наших диалогов на эту тему затянулся аж минуты на две – когда жена согласилась, что да, определение «чертенок» очень даже подходит. Дело в том, что и обсуждать-то особенно было нечего. Мы видели одно и то же оба. Либо слишком много видели, либо слишком мало, чтобы хоть как-то случившееся интерпретировать. Откуда фигня возникла – черт ее знает. Куда убралась – не наши проблемы. Кто она/оно/это такое – без понятия. Зачем она тут… Вот, наверное, единственное, что мы знаем совершенно точно и готовы утверждать: она шла мимо по своим делам.