Как я был экстрасенсом

Как я был экстрасенсом

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, Фэнтези

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 32 страницы. Год издания книги - 2000.

…Рассматриваемые ниже концепции носят довольно-таки спорный, а местами и деликатный характер. Автор не вправе навязывать читателю свою точку зрения. Посему он рекомендует: в зависимости от личных предпочтений, вы можете расценивать этот текст и как документальный, и как художественный. Более того, автор заранее отказывается от каких бы то ни было дискуссий по поводу истинности описываемых им событий. Надоело.

Читать онлайн Как я был экстрасенсом


Рассматриваемые ниже концепции носят довольно-таки спорный, а местами и деликатный характер. Автор не вправе навязывать читателю свою точку зрения. Посему он рекомендует: в зависимости от личных предпочтений, вы можете расценивать этот текст и как документальный, и как художественный. Более того, автор заранее отказывается от каких бы то ни было дискуссий по поводу истинности описываемых им событий. Надоело.

Фрагменты, выделенные шрифтом, носят характер лирических отступлений или поясняющих цитат. Все цитаты обозначены кавычками. Список цитируемых материалов см. в конце текста.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ЧЕРТЕЙ.

Чертенок разбудил меня около часа ночи. Сначала я почувствовал странный дискомфорт – в мой сон вторгся непонятный жующе-скрежещущий звук. Собственно, и звуком-то это назвать было нельзя. Просто некая вибрация, отдающаяся во всем теле: я ощущал ее каждой своей клеточкой, и осознать ее как звук мне, наверное, было проще. До сих пор не уверен, слышал ли я это быстрое и невнятное «хрр-вжж-хрр-вжж» ушами. Предположим, что слышал. Тогда можно будет использовать следующую ясную и понятную языковую форму – ребята, ничего более инородного и отвратительного мне в жизни слышать не доводилось. А я, между прочим, слышал однажды, с каким звуком проламывается череп.

В общем, мне стало так неуютно, что я проснулся. И увидел, как эта фигня движется через комнату.

Сейчас, по прошествии лет трех, легко сказать «эта фигня». Честное слово, тогда это была совсем не фигня. Маленькая черная мерзость, хрюкая и вжикая, двигалась на высоте примерно в метр со скоростью быстрого человеческого шага. Пришла она сквозь толстую стену дореволюционной постройки и теперь намеревалась пройти еще одну. Стены ей не мешали, скорее она их не замечала вовсе. Ей вообще ничто в мире не могло помешать.

Черная штука, чернее ночи – плотное шарообразное тело размером с футбольный мяч и мохнатая аура вокруг еще сантиметров на двадцать. Пакость невообразимая. Я сразу догадался, что она чешет мимо по своим делам. Но легче мне от этого не стало. Хорошо, конечно, что эта штука не собирается меня трогать. Но и тронуть кого угодно ей ничего не стоит. Ты вот только высунься… Хотя высунуться я при всем желании не мог. Парализовало страхом.

Вообще-то меня никогда не парализует страхом. Наоборот, я с перепугу сам кого хочешь напугаю. А тут – инстинктивно сжался в комок и старался не отсвечивать. Сработал древнейший механизм животного ужаса перед всем инородным, сидящий в каждом человеке. По идее, я мог бы попытаться как-то провзаимодействовать с визитером. Сунуться в его сторону, подать голос, да мало ли что еще. Любой здравомыслящий индивидуум на моем месте так бы и поступил – в надежде, что морок растает. Но здравомыслящих на тот момент в спальне не осталось. Как не оказывается их при внезапной встрече с йети, зелеными человечками из космоса и другой глюкоподобной аномальщиной. Обширная литература на эту тему свидетельствует: у всех, кто близок к клинической норме, столкновение с неведомым вызывает мгновенное обалдение вплоть до полного ступора. Дальше – по просьбе клиента: йети тебя скорее всего отгонит подальше, чтобы не лез в его владения. Зеленый просто залезет в «тарелку» и улетит, потом оклемаешься.

Психи, конечно, аномальных явлений не боятся. Но на то они и психи – ты поди разберись, кого именно сумасшедший принял за инопланетянина: соседа-алкоголика или налогового инспектора.

Поэтому если у вас при случайной встрече с неведомым отчетливо затряслись поджилки, гарантирую: к психиатру ходить незачем. Тем более, что психиатры по долгу службы имеют дело и не с такими, как вы: могут счесть за легкий случай и ненароком подлечить. Если потом глюки валом повалят – так я вас предупреждал.

Короче говоря, я лежал битой тушкой и боялся вздохнуть. Чертенок – так я его для себя обозначил – миновал полкомнаты. Принято говорить: «мне показалось, что прошла вечность». Не знаю. Я воспринимал происходящее в реальном времени, просто чувства обострились настолько, что каждое мгновение – а все событие от начала до конца заняло секунды три-четыре – я мог разложить на несколько фаз сообразно тому, что именно увидел, понял, отметил.

Самым поганым моментом оказался тот, когда я почувствовал: жена проснулась. И тоже увидела чертенка. Он и ее, мерзавец, разбудил. Сторонние наблюдатели мою супругу часто сравнивают с кошкой – из-за соответствующего разреза глаз. В ту ночь я сторонним наблюдателям поверил: глаза у нее оказались как блюдца и горели в темноте зеленым огнем, будто у зверя, попавшего в свет автомобильных фар. Естественно, это я потом разглядел, когда чертенок прошел сквозь дом, и нас отпустило настолько, что мы смогли повернуться друг к другу.

Собственно, так оно и было – чертенок исчез на улице, затопившая комнату вибрация испарилась, мы уставились друг на друга, подобрали отвалившиеся челюсти и попробовали слегка отдышаться. Ужас мы пережили такой, что даже заговорить было немного боязно. «Видела?» – спросил я. «Уффф…». Еще бы она не видела.

Интересно – мы никогда не обсуждали тот случай. Самый длинный из наших диалогов на эту тему затянулся аж минуты на две – когда жена согласилась, что да, определение «чертенок» очень даже подходит. Дело в том, что и обсуждать-то особенно было нечего. Мы видели одно и то же оба. Либо слишком много видели, либо слишком мало, чтобы хоть как-то случившееся интерпретировать. Откуда фигня возникла – черт ее знает. Куда убралась – не наши проблемы. Кто она/оно/это такое – без понятия. Зачем она тут… Вот, наверное, единственное, что мы знаем совершенно точно и готовы утверждать: она шла мимо по своим делам.


С этой книгой читают
Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


Осколки. Краткие заметки о жизни и кино

Начиная с довоенного детства и до наших дней — краткие зарисовки о жизни и творчестве кинорежиссера-постановщика Сергея Тарасова. Фрагменты воспоминаний — как осколки зеркала, в котором отразилась большая жизнь.


Дети атома

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глюкие врачи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Превратности судьбы

Евгений Шварц — известный советский писатель, автор культовых пьес «Голый король», «Снежная королева», «Тень», «Дракон», «Обыкновенное чудо».Дневники — особая часть творческого наследия Шварца. Писатель вел их почти с самого начала литературной деятельности. Воспоминания о детстве, юности, о создании нового театра, о днях блокады Ленинграда и годах эвакуации. Но, пожалуй, самое интересное — галерея портретов современников, за которыми встает целая эпоха: Корней Чуковский, Самуил Маршак, Николай Черкасов, Эраст Гарин, Янина Жеймо, Дмитрий Шостакович, Аркадий Райкин и многие-многие другие.


Брендинг территорий. Лучшие мировые практики
Автор: Кейт Динни

Эта книга для тех, кто хочет расширить свое представление о принципах брендинга территорий и методах их применения на практике. Благодаря многочисленным исследованиям, проведенным представителями разных стран, в ней описано многообразие подходов и представлены не только удачные примеры брендинга, но и несостоявшиеся попытки. Вы узнаете об опыте знакомых европейских и североамериканских мегаполисов – Барсе-лоны, Парижа, Нью-Йорка, а также городов из других регионов, например Ахмадабада, Монтевидео, Аккры и Чунцина.


Другие книги автора
Новый мир

Они начали убивать и уже не остановятся. Им надо быстро ликвидировать тех своих, кто больше не нужен, и всех чужих, кто стоит на пути. Федеральная безопасность едва успевает считать трупы, и никто не понимает, какова главная ставка в этой смертельной игре. Счастье для всех? Не смешите, говорит Делла Берг, вас надули. Вопрос — чего ради.Да, жизнь в либеральной утопии непроста. Большие возможности, но жесткие рамки. Никто не умрет с голоду, но мало кто добьется настоящего успеха.И обычного человеческого счастья вам точно не обещали.Но для униженных и отчаявшихся, для всех, кого общество вытолкнуло за борт, есть выход.


Выбраковка

Из-за этой книги иногда дерутся. Семь лет продолжаются яростные споры, что такое «Выбраковка» – светлая антиутопия или страшная утопия? Уютно ли жить в России, где победило «добро с кулаками»? В Росcии, где больше никто не голоден, никто не унижен, уличная преступность сведена к нулю, олигархи сидят в тюрьме, рубль дороже доллара. Но что ты скажешь, если однажды выбраковка постучится в твою дверь?.. Этот довольно простой текст 1999 года – общепризнанно самый страшный роман Олега Дивова.После январского переворота 2001 года к власти в России приходит "Правительство Народного Доверия", которое, при полной поддержке жителей государства и Агентства Социальной Безопасности, за 7 лет смогло построить процветающее экономическое сообщество – "Славянский Союз".


Храбр
Жанр: Фэнтези

Он знает цену золоту, но выше ставит дружбу, а всего выше – долг перед Родиной. Верует в Господа, но побаивается старых богов. Говорит на нескольких языках и сражается любым оружием. У него своеобразное чувство юмора, и он очень добрый. Неравнодушный, живой, в чем-то весьма ранимый человек. Храбр по имени Илья Урманин. Он живет в мире, где «людьми» называют лишь свободных. Это мир Древней Руси.Новая книга Олега Дивова – опыт глубокого погружения в этот яркий и сложный мир. Чтобы рассказать о нем простыми и честными словами, понадобился особенный герой.


Чужая Земля

Далекая планета, очень похожая на Землю. Яркие и сильные люди, очень похожие на землян. Мы найдем общий язык с туземцами – или нам лучше уйти. Беда в том, что уйти мы не можем. Открыв «Землю-два», русские, сами того не зная, принесли с собой войну. Пока еще холодную. Но скоро здесь будет жарко. И степные псы, пожиратели трупов, наедятся до отвала. Кажется, мы любим создавать трудности и потом их преодолевать…