Порт-Джексон, Новый Южный Уэльс, Австралия
1817 год
– Будьте прокляты все мужчины! – со злостью заявила молодая женщина. – Я выйду замуж – и меня, наконец, оставят в покое!
Она стояла на пристани, вытянувшись в струнку и сжав руки в кулаки.
– О, Дейзи, на самом деле ты так не думаешь, – возразила ее подружка.
– Ладно, может, – согласилась Дейзи с обаятельной улыбкой, от которой половина мужчин в Ботани-Бей сходила с ума от желания, а другая половина начинала сладострастно грезить наяву. – Но я уеду отсюда со следующим же приливом, вот увидишь. Я намерена снова выйти замуж. Это единственный способ обезопасить себя от назойливых приставаний.
– Но ведь и здесь немало холостяков, – заметила подруга.
– Да, – сказала Дейзи, – но среди них нет ни одного настоящего джентльмена. У меня тут есть друзья, по которым я буду скучать, это верно. И жить здесь неплохо, если ты вольная птица. Но я не свободна, хоть и осталась в одиночестве. – Дейзи некоторое время молча созерцала горизонт и уплывающий корабль, быстро превращающийся в маленькую точку. Голос ее прозвучал подчеркнуто твердо, когда она заговорила. – Я знаю, что и как мне делать. И если этот распутный капитан выпроводил меня с корабля, так как я отказалась лечь с ним в постель, то мне наплевать на него. Есть другие корабли и капитаны, и не все они столь блудливы.
– Дейзи! – одернула ее подруга. – С таким язычком ты в жизни не подцепишь мужа из благородных.
– Неужели? – расхохоталась Дейзи. – Что-то я раньше не слыхала от тебя таких порицаний. – Лицо ее стало серьезным. – Но ты права, хотя я просто вынуждена была сделаться такой, чтобы выжить. Джентльмен желает, чтобы его супруга разговаривала благопристойно, как пастор, и не важно, что ему на самом деле очень по вкусу те любовные словечки, которые она нашептывает ему на ухо. А мужчина, за которого я собираюсь выйти замуж, – настоящий джентльмен. Так что не волнуйся за меня. К тому времени как вернусь в Англию, я буду говорить так, что посрамлю даже герцогинь. Да я так и разговаривала, прежде чем отплыла от ее берегов и, разумеется, до того, как познакомилась с тобой. Я чуть не позабыла, как это делается, но вспомнить не так уж и трудно. Очень скоро правильная речь станет привычной, как и образ жизни настоящей леди. Теперь мне не придется путешествовать в цепях в корабельном трюме, в тесной клетушке. И мне не надо будет выходить замуж ради того, чтобы выбраться из тюремной камеры. Нет, на этот раз я буду сидеть на верхней палубе, и потягивать шампанское в обществе знатных людей. И в Англии я стану жить среди таких людей. Когда я считала, что мне выпало на долю провести в здешних краях остаток жизни, я сделана все, чтобы приспособиться к такому существованию. Но вдруг несчастный случай, и Таннер погиб. Тут я призадумалась. Жизнь коротка. Так почему не бросить ей вызов, пока мы еще ходим по земле, а не лежим в ней? Я знаю, чего хочу, и достаточно удачлива, чтобы добиться своего. Я теперь вдова, взрослая женщина, а не перепуганная девочка, какой была, когда меня привезли сюда. Я побывала узницей, была женой, что почти то же самое, только еда получше. Сейчас я не связана никакими обетами, богата и еще молода. Самое время начать все сызнова.
– Но пока ты до него не доберешься – а ведь это на другом конце света, – ты не можешь знать, женится ли он на тебе, – возразила подруга.
Уловив сомнение на лице приятельницы, Дейзи рассмеялась.
– Я знаю, что он в меня влюблен. Ты же видела, как он на меня смотрел. И называл очаровательной, верно?
– Но ты тогда была замужем. А он всегда вел себя как джентльмен.
– Ты считаешь, что на самом деле он так не думал?
– Почему бы тебе не написать ему сначала?
– Письмо – это всего-навсего клочок бумаги, – ответила Дейзи, покачав головой. – Мой отец не был удачлив, но он знал, как вести игру. «Ходи всегда с козырной карты» – так он говорил мне. Я не страдаю бездной самомнения, но только очень глупая женщина не понимает, в чем ее сила. А моя сила в наружности. Мозги у меня все в порядке, но мужчины этого в расчет не берут. Они смотрят только на мое личико, ну и на все прочее тоже. Не могу же я напомнить ему об этом в письме.
– Дейзи, – с грустью заговорила подруга, – ты, без сомнения, самая красивая в Ботани-Бей. Но здесь тридцать мужчин на одну женщину. В Лондоне же полно красавиц, и многие из них знатные и богатые.
Дейзи не произнесла ни слова. Но свет утреннего солнца подтвердил реальность ее надежд. От рассветных лучей засияли светло-золотые волосы, падавшие густой волной на стройные плечи молодой женщины; совершенные формы изящного тела обозначились под платьем, просвеченным восходящим солнцем. Дейзи запрокинула голову. В золотисто-карих глазах под высоко поднятыми как бы в удивлении тонкими бровями затаилась печаль.
– Я выдержу сравнение с любой женщиной в Лондоне, – проговорила она, наконец. – Я теперь богата, происхождение у меня хорошее, и я получила помилование и полностью оправдана.
– Но он в два раза старше тебя, – с жалостью заметила подруга.
– Да! – сказала Дейзи. – Совершенно верно. Он уже миновал возраст страстных объятий и нелепых буйных выходок. Но он жив, и, возможно, я рожу ему ребенка. Это было бы чудесно. Впрочем, я не слишком в это верю как из-за его возраста, так и в связи с моим первым замужеством. Я ведь не имела детей. Но Таннер никогда не упрекал меня за это, хотя наверняка ел бы поедом, знай он, что от него могут родиться дети. Мне кажется, дело было в нем, а не во мне.
