О чем эта книга?
О мужестве и предательстве, о доблести и коварстве, о чести и подлости, о героях и изменниках, о маршалах и рядовых. О войне.
Той, что в истории человечества получила наименование Второй мировой. И частью которой была Великая Отечественная война советского народа против нацистской Германии.
Еще раз о войне? — возмутится читатель. Да сколько можно, в конце-то концов?! Кому интересна война, закончившаяся шестьдесят лет назад? Пройдет еще три-четыре, ну, может быть, десять лет — и из жизни уйдет последний участник тех событий. Зачем же ворошить старое? Может быть, еще затеем теоретический спор о причинах и исходе Крымской (а в идеале — Столетней) войны? Нужно жить сегодня, планировать завтра и предвидеть послезавтра, а не копаться в пожелтевших архивных бумагах и ощупывать ржавое мертвое железо танков и пушек той войны. Хватит «о подвигах, о доблести, о славе», пора уж привыкнуть к тому, что в Европе шестьдесят лет царит мир! Была, правда, лет шесть назад одна заварушка на Балканах — ну, так на то они и Балканы…
Тем более вся правда о войне советскому (российскому, белорусскому, украинскому, далее — по списку) народу уже сказана. Вернее, две правды.
Есть версия советского агитпропа — ее создавали тысячи ученых-историков, мемуаристов, писателей-беллетристов, кинорежиссеров и талантливых (и не очень) актеров.
Суть этой концепции:
Германия рвалась к гегемонии в Европе (а в будущем — и в мире), капиталистические государства сдавали Гитлеру страну за страной, и только СССР был постоянным принципиальным противником фашизма. И за это немцы ворвались в наш мирный спящий дом на рассвете 22 июня. Их целью было уничтожить первое в мире пролетарское государство, низвергнуть Советскую власть. Мы пали жертвой внезапного нападения, наша армия была не готова к отражению агрессии коварного врага, поэтому немцы дошли сначала до Москвы, а потом и до Волги. И лишь ценой сверхчеловеческого напряжения всего советского народа мы смогли выстоять и победить.
Концепция, может быть, излишне идеологизированная, но все же сравнительно стройная и логичная — если считать, что эмоции тоже могут являться частью материальных причин для военного конфликта.
Все достаточно просто. Немецким фашистам (о том, что в Германии у власти стояла хоть и национал-, но все же социалистическая партия, как-то робко замалчивалось) просто очень хотелось на нас напасть и уничтожить нашу родную коммунистическую власть, чтобы потом обратить нас всех в рабов и разделить страну на поместья для немецких бауэров. Германия демонизировалась по всем правилам военной пропаганды, немцы были монстрами, целью жизни которых было уничтожение «первого в мире пролетарского государства».
Благодаря такому подходу вся история Второй мировой войны низводилась до четырехлетнего кровопролития на Восточно-Европейской равнине, происходившего, если верить советским историкам, исключительно из-за звериной ненависти фашистов к Советской стране. Гигантские (по размаху, а не по количеству задействованных «штыков») сражения на Тихом океане, операции наших союзников в Юго-Восточной Азии и Северной Африке мы «проходили» как факультативный материал. «Второстепенные театры», что о них еще можно сказать! Под Сталинградом сражались миллионные армии, а у Монтгомери и Роммеля, вместе взятых, было едва два десятка дивизий. Разве это сражение! Не говоря уже о Мидуэе, где сражалось-то всего десяток пароходов и тысяч пятнадцать матросов. Вот когда кровь реками, когда трупы горами — вот это война!
Такой подход к истории Второй мировой рано или поздно, но должен был вызвать реакцию отторжения у людей от истории далеких и реакцию скептического недоверия — у тех, кто мало-мальски этот предмет знал. Ведь получается — во всех книжках мы пишем, что у нас была лучшая, чем у немцев, техника, наши солдаты проявляли массовый героизм, беззаветную преданность и любовь к Родине, а все равно отступили до Волги! Ну, хорошо, «внезапное нападение» могло врасплох застать войска у границы — но ведь все остальные наши армии были в двухстах, пятистах, тысяче километров от линии фронта! Уж они-то должны были встретить наступающих немцев в штыки!
И из естественного недоверия к советской пропаганде родилась вторая доктрина, объясняющая, почему Гитлер напал на СССР.
Резун — Мастер. Мастер с большой буквы, и я не устану этого повторять. Как он великолепно провел эту замечательную дезинформационную операцию! Его книги расходились (и доселе расходятся!) миллионными тиражами, его версии 22 июня озвучиваются с университетских кафедр и чуть ли не с церковных амвонов. Этот человек — гений! Но только гений лжи.
Его концепция работает на подсознание читателя. Разве приятно думать, что мы были такими растяпами! У нас враг у ворот, диверсанты тучами роятся, провода режут, немецкие танки гусеница к гусенице вдоль всей границы выстраиваются — а мы спим в шапку! Пакты с фашистами подписываем! Пшеницу им гоним и железорудный концентрат!
И совсем другое дело — под видом пакта мы немцам глаза замыливаем, а сами безжалостный планируем удар в самое сердце Германии. Вот это — круто! Сталин — величайший политик всех времен и народов! Правда, Гитлер его упредил немного, и война пошла как-то чуток не так, но ведь планировалось все хорошо!
