– Выпустите! Выпустите меня!
Эмма чуть не охрипла от крика. Руки тряслись и болели – так долго она молотила кулаками по железной двери.
– Выпустите меня!
Проснувшись несколько часов назад – дрожащая, потная, с именем Кейт на губах, – она увидела, что находится одна в странной комнате. Эмму не волновало, что ночь давно закончилась – или как она попала сюда с поляны. Ей даже не было интересно, где именно она оказалась. Это было неважно. Ее похитили, она пленница, ей нужно сбежать. Все просто.
– Выпустите меня!
Подергав дверь и убедившись, что та заперта, Эмма принялась изучать камеру в поисках каких-нибудь путей к бегству. Но их не было. Стены, пол и потолок были сложены из огромных каменных блоков. В трех маленьких окнах виднелось только голубое небо – но даже они находились слишком высоко, чтобы Эмма могла достать. Еще в камере была постель, на которой она проснулась – на самом деле просто матрас и пара одеял, – и немного еды: тарелка сухого хлеба, миска с йогуртом, желто-коричневый хумус, подгоревшее мясо неизвестного происхождения и глиняный кувшин с водой. Воду и еду Эмма вышвырнула из окна в порыве злости, о чем теперь жалела, потому что была голодна и очень хотела пить.
– Вы-пус-ти-те ме-ня!
Эмма в изнеможении прислонилась к двери. Сейчас ей больше всего хотелось сесть на пол, спрятать лицо в руках и расплакаться. Но потом она подумала о Кейт, своей старшей сестре, и о том, как слышала ее голос, пока болталась на спине у Рурка. Кейт вернулась из прошлого, только чтобы умереть на их глазах. А Майкл, хоть и был хранителем Книги жизни, не смог ее оживить (поэтому Эмма задавалась вопросом, зачем такая Книга вообще нужна). Но она же слышала голос Кейт! Выходит, у Майкла получилось! А это означало, что Эмма будет рыдать с вероятностью чуть меньше нуля целых, нуля десятых процента.
– ВЫ-ПУС-ТИ-ТЕ МЕ-НЯ! – она все еще прижималась лбом к холодному металлу, чувствуя, как по нему расходится вибрация от ее ударов.
– ВЫ-ПУС…
Эмма замерла и задержала дыхание. Все время, пока она стучала в дверь и кричала, ответом была полная тишина, но теперь она различала шаги. Они доносились откуда-то снизу и сперва были едва слышны, но с каждой секундой становились громче. Эмма отскочила от двери и огляделась в поисках оружия, снова обругав себя за то, что вышвырнула в окно глиняный кувшин.
Шаги приближались. Теперь она отчетливо слышала тяжелое ритмичное «бум-бум-бум». Эмма решила, что как только дверь откроется, она выскользнет мимо тюремщика – кем бы он ни оказался. Майкл ведь все время твердил об элементе неожиданности, верно? Если бы только большой палец ноги так не болел… Эмма была почти уверена, что сломала его, когда пинала дверь.
Шаги остановились прямо за дверью. Затем раздался металлический лязг отодвигаемой задвижки. Девочка напряглась, готовясь к рывку.
Дверь открылась, и Рурк протиснулся внутрь, разрушив все планы Эммы на побег. Великан заполнил дверной проем, так что мимо него не проскочила бы и муха.
– Что тут у нас… Как расшумелась!
Он был одет в длинное черное пальто с высоким воротником, отороченным мехом. На ногах его красовались такие же черные сапоги, доходящие почти до колен. Рурк улыбался, обнажая километры огромных белых зубов. Кожа гиганта была гладкой, без единого шрама; исчезли даже ожоги, которые оставил на его лице вулкан, – Эмма видела их, когда он схватил ее на поляне.
Девочка инстинктивно вжалась спиной в стену, но все же заставила себя поднять голову и посмотреть Рурку прямо в глаза. Затем она с преувеличенным спокойствием сказала:
