1591 ГОД. ПОЛЬША. (гражданская война)
Смог дыма вился тонкой струйкой над обугленными домами. В глухой тишине еще раздавалось сухое потрескивание догорающих обломков старой церкви, от которой остался лишь могучий чугунный колокол, стоящий посреди сгоревших дотла строений. Мертвая деревня, только вороны кружат над своей добычей — трупами убитых жителей деревни и солдат. Бледный лунный свет пробивался из за туч, освещая полное разрушение и мертвые изуродованные тела. В тишине раздался конский топот, одинокий всадник приближался к мертвой деревне. Светлые волосы воина развевались на ветру, доспехи гремели при каждом движении. Внезапно конь громко заржал и встал на дыбы, чуя мертвецов. Всадник осадил его уверенной рукой и спешился. Он медленно шел, наступая тяжелыми сапогами на догорающие обломки. Внезапно лунный свет озарил его лицо — молодое, красивое, но покрытое пылью бесчисленных дорог, только светлые глаза сверкают на темной коже. Он обвел искореженные, выжженные строения взглядом. Порыв ветра взвил его плащ, открывая широкий пояс с могучим мечом, лезвие сверкнуло в лунном свете.
Воин повернулся в сторону обгоревшей церкви и вздрогнул.
Возле догорающих обломков, на ветках дуба раскачивались мертвые тела повешенных жителей деревни. Веревки жалобно стонали, вот–вот оборвутся под тяжестью своего страшного груза.
Мужчина упал на колени и закрыл лицо руками. Его большое, сильное тело сотрясалось от рыданий. Он сгребал пальцами золу, ломая ногти и громко, надсадно стонал.
— Бог проклял меня за мои грехи! За то, что убивал с его именем на устах! Или бога нет? Нет его на этой грешной земле и на этой бездне над моей головой?
На рассвете, когда первые лучи солнца осветили выжженную землю, воин, наконец, поднялся с земли и снял тела несчастных с виселицы. Бережно складывая растерзанных мертвецов на траве, он всматривался в их лица, словно ища кого то. Уложив тело матери, отца и братьев отдельно от других, он скорбно склонил голову, стараясь не смотреть на окровавленные одежды, на изувеченные побоями лица, на страшные синие следы от веревки. Солдаты Максимилиана не пожалели никого, даже самых маленьких детей. Слез у воина не осталось, красивое лицо юноши осунулось, покрылось смертельной бледностью.
Через несколько часов на равнине за мертвой деревней виднелись холмики с ветками вереска. Напротив одного из них воин преклонил колени, воткнув меч в землю, в его глазах горела ненависть, а по щеке покатилась одна единственная слеза, оставив за собой, светлую дорожку на грязной, покрытой пеплом коже.
— Я клянусь! Я клянусь самим дьяволом, что найду сестру на этом свете или на том. Даже если она мертва, я принесу ее останки и похороню рядом с вами. Проклятая земля, где брат убивает брата за золото. Где с именем бога на устах потрошат как скот женщин и детей. Больше я не служу ему! Я больше не его воин! Лучше продать душу самому Сатане!
И он продал, но намного позже, когда встретился со смертью лицом к лицу. Когда полз по усеянной трупами земле и думал не о себе, а о том скольких людей Максимилиана он убил и сколько миль прошел в поисках своей младшей сестренки. Одинокий безумец, убивающий любого, кто носил доспехи солдата короля Максимилиана, которому присягнул на верность и который приказал сжечь его родную деревню. Изгой среди своих, преследуемый законом и церковью. Мстислав не хотел умирать, пока не сдержал клятву, данную умирающей матери. Здесь, среди зловония разлагающихся тел он думал, что знает, что такое ад. Он ошибался. Свой ад он увидел, когда над ним склонилась фигура в черных одеяниях. Тогда это показалось ему бредом умирающего, но он все еще был жив, и ледяное дыхание черного мрака окутало его. Содрогнувшись от ужаса, Мстислав пронзил страшное видение своим мечом и почувствовал, как сталь вошла в бесплотную материю.
— Мне еще рано в ад! — с истерическим хохотом прокричал воин, тщетно сражаясь с черной паутиной оплетающей его тело и медленно высасывающей из него жизнь.
— А та не попадешь в ад, Изгой. Я пришел за твоей душой, которую ты обещал нашему Повелителю. Я пришел за тобой. Предатель, убивающий своих же друзей по оружию, дезертир, убийца. За твою голову назначена награда и если не сдохнешь здесь, тебя все равно рано или поздно четвертуют за преступления перед вашим богом и людьми. Ты готов предстать перед тем, кого так звал в глубине своей черной души? Посмотри, они ждут тебя, чтобы поживиться твоей плотью.
Воин повернул голову и дернулся от ужаса на него, как пауки, ползли непонятные существа с оскаленными ртами и горящими красными глазами. Один из них подобрался так близко, что Мстислав увидел как сверкнули острые как бритва клыки. Еще миг и они вонзятся в его ногу. Мужчина резко махнул мечом, и голова чудовища тут же откатилась в сторону, но к ужасу воина она появилась снова, спустя мгновение.
Черная тень выпрямилась, махнула рукавом, и чудовища отползли назад. Мстислав увидел, как под капюшоном блеснули красным сполохом дьявольские глаза. Мужчине все еще казалось, что у него бред, предсмертная горячка. Рука уже потянулась осенить себя крестным знамением, но перед глазами встало мертвое лицо матери и пальцы сжались в кулак. Тень захохотала и жуткий, скрипящий смех эхом прокатился по выжженной земле.
