"Боже, сколько же тут их?!", - лихорадочно думала Мария, прижимая к своей затянутой в кожаный корсет груди амулет. На нее, утробно урча, надвигался рой зомби, подкрепленный конницей вурдалаков.
"Что же делать, что же делать?", - лихорадочно думала отважная воительница.
Поняв, что еще минута и воинство воинственной нежити растерзает ее на части, она резко выкинула вперед руку. Зомби, поджав хвосты, отступили..."
Я с отвращением оторвалась от монитора и взвыла как мартовский кот, обожравшийся валерьянки:
- Как тебе, сэр Сосискин, повествованьице, а?
Моя негодующая персона обратилась к похрапывавшей на кровати таксе:
- Какой оригинальный ход: конница вурдалаков и рой зомби. Какое нестандартное решение - воинствующее воинство! С каких это пор зомби, мало того, что стали хвостатыми, так еще и стали роиться-то, вурдалаки заделались лихими кавалеристами, а слова можно повторять через строчку?! Нет, что это за зомби, которые пугаются брошенных в них чьих-то рук?! Ну и как мне прикажете этот бред редактировать и приводить его в удобоваримый вид? - отягощенный филологическим образованием мозг продолжал патетически восклицать в пустоту, а Сосискин, не открывая глаз, лениво тявкнул.
На самом деле, этого не в меру упитанного такса зовут Шерри-Матадор, но, благодаря неуемной страсти к поеданию всяческих колбасных изделий, его имя помнили только мои родители. Когда мы с ними покупали щенка в жутко элитном питомнике, заводчик три часа вдохновенно вещала нам о его славных предках-охотниках, родне-чемпионах всех выставок в его ужасающе длинном роду, попутно расписывая прелести хождения на норы со своим питомцем. Подавленные сведениями о депрессиях, настигающих собаку, лишенную возможности потаскать дикого зверя за хвост, мы клятвенно пообещали воспитать из Шерри-Матадора достойного охотника. Но, как говорится, на детях гениев природа отдыхает. Наш пес оказался совершено не приспособленным к военно-спортивной забаве "Вытащи лису из норы". Когда он первый и единственный раз в своей жизни побывал на норах и увидел облезлую Патрикеевну, в глазах которой навечно застыл вопрос: "Господи и когда я только сдохну?!, то банально забыл, что кобели писают, поднимая заднюю лапку, и оконфузился перед всеми своими собратьями. Дабы не травмировать пса и не выставлять его в неприглядном свете перед многочисленными зрителями, вопрос об охоте больше не поднимался, а чтобы собака не впала в депрессию, вся семья кинулась ее подкармливать вкусностями. С тех пор, единственной норой, в которую доблестный поедатель колбасы мог протиснуться не застряв, стал подземный переход. Данное заводчиком звучное имя, плавно сменилось на Сосискин. Впрочем, наш пес отзывался и на Фрикаделькина, и на Колбаскина, и на любое другое, главное чтобы оно было связано с едой.
Устало потерев глаза, я встала из-за стола и пошлёпала на балкон покурить. Навстречу, отражаясь в окне, шла всклокоченная девица. Девица была высокая, со спортивной фигурой, рваной стрижкой из покрашенных во все цвета радуги волос. На правом плече угрожающе скалилась татушка в виде дракона, в ушах сияли многочисленные серёжки. К губе этого ночного кошмара прилипла незажжённая сигарета, а в глазах, подведённых черным карандашом, сиял маниакальный блеск. Одежду этого ужаса гламурной блондинки составляла рваная майка с черепом в бандане и вылинявшие джинсовые шорты. Одним словом, серийная маньячка вышла на перекур после очередной кровавой бани. Для полноты образа не хватало только хоккейной маски, рук по локоть в крови и бензопилы за спиной.
- Дожили, Дарья Петровна, сами своего отражения стали пугаться, - ехидно прокомментировал мозг.
- М-дя, это ж надо было так заработаться, чтоб саму себя испугаться, - уныло согласилась я с оппонентом.
Выйдя на балкон, я прикурила сигарету и с удовольствием затянулась. Организм привычно насыщался никотином, а мысли поплыли в направлении жалоб на судьбу-злодейку. Нет, не в моем характере жаловаться и стенать, но расстилающаяся за балконом ночь навевала пессимистические мысли. Вместо того, чтобы вкушать прелести жизни на курорте или на худой конец почивать тяжёлым сном дачника, умаявшегося на поливе огурцов, мне приходится ночью в пятницу работать, и результат моего умственного труда должен лежать в первый рабочий день к девяти утра на столе у страдающего понедельничным похмельем начальника. А у меня, как назло, еще конь не валялся, вернее, он как споткнулся в самом начале, так и не думал подниматься.
И угораздило же меня пойти работать редактором в издательство, специализирующиеся исключительно на выпуске этого самого фэнтези, и теперь страдать. В голову непрошено полезли воспоминания о причинах, побудивших меня встать на эту стезю. В семь лет, прочитав книгу про путешествие хоббита, я навсегда влюбилась в фэнтези. С возрастом моя любовь только крепла. Читая очередную книжку, я в мыслях вместе с эльфами бесшумно скользила в зелёных лесах, порхала над лепестками роз с крошками-феями, восхищено ахала над сокровищами гномов, бесстрашно шла в бой против черных колдунов и мечтала когда-нибудь оказаться в сказочном мире. Родители и знакомые умилялись на скромную, чуть полноватую девочку с косичками, проводящую все свободное время за книжкой. Ребёнок рос, не доставляя никому никаких хлопот. Даже переходный возраст, которым психологи любят пугать родителей, прошёл как-то мимо меня. Я не ходила на дискотеки, не гуляла по улицам с мальчиками из неблагополучных семей, не портила волосы химией и перекисью водорода, не закатывала родителям истерики на тему приобретения модных вещей с Черкизовского рынка. Я вообще ничего не замечала, кроме постоянно повышающихся цен на столь любимую мной литературу.