История костюма имеет отношение не только к художеству, но и к этнографии и физиологии.
Изучение этой истории дает нам ключ к познанию нравов и обычаев как существующих, так и умерших народов.
По форме и окраскам их одежд, по тканям мы узнаем степень их художественного и промышленного развития; изменения в покрое, в сочетаниях цветов, влияние костюма одного народа на одежду другого — все это дает нам возможность наметить путь их развития или упадка; религия, искусство, философские учения влияют на людскую внешность, а по ней мы всегда можем создать себе представление об этих культурных двигателях в известную эпоху. Одним словом, на одежде отражается весь склад умственной и духовной жизни каждого народа и его зависимость от другого народа.
Костюмы королей и выдающихся исторических лиц характеризуют нередко целую историческую эпоху. Одежда всякого человека своим общим «модным» видом характеризует известный период времени, а своими деталями, индивидуальными мелкими частностями, манерой носить ее — определяет характер, вкусы, умственную и духовную жизнь носящего ее человека.
С изначальных времен люди жили физической и духовной жизнью. Потребности тела создали необходимость в прикрытии его от непогоды и ненастья, а потребности духа создали необходимость в украшении тела. Примитивные жители теплых стран не нуждались в прикрытиях и только украшали себя. С развитием, думается, ложного чувства стыда и южные жители стали прикрываться, и первой одеждой у них были куски ткани, закрывавшие половые органы.
Когда на Востоке, в колыбели человеческой культуры, научились выделывать богатые ткани, то стали ими украшать свое тело, драпируясь в них. Позднее, с развитием ткацкого искусства, вместо драпировок ради удобства начали делать первые костюмы — рубахи. Материи, из которых ткались или шились одежды, были сначала тяжелыми и грубыми, и костюм совершенно скрывал формы тела.
Со временем научились выделывать более мягкие ткани, но одежды на Востоке все-таки продолжали делаться по старому принципу — закрытия тела.
Это стремление закрывать свое тело зависело от религиозных взглядов Востока.
Не носили тяжелых одежд и не закрывали своего тела из всех культурных народов Древнего мира только египтяне в древнейший период своей истории, но и у них мы всегда встречаем передник.
Одни греки и некоторые близкие им по духу народы не стыдились наготы. Эллинская религия была основана на идеализации человеческого тела. Своих богов греки представляли себе как идеально сложенных людей, и сами стремились приблизиться к этому идеалу. Искусно драпированные одежды служили им только для того, чтобы подчеркнуть красоту форм или же скрыть их недостатки.[1] Поэтому греческая одежда была неразрывно связана с телом носившего ее.
Она была заимствована, хотя и в более грубом виде, римлянами, а от них перешла в еще более изуродованном виде к галлам и германцам.
С развитием христианства стал распространяться восточный взгляд на человеческое, а в особенности на женское, тело. Христианство, считавшее наготу позорной и греховной, приняло византийскую тяжелую бесскладочную одежду, напоминавшую ассирийскую, и человеческое тело было забыто. С течением времени начинают его даже уродовать: придумывают корсеты, накладки, постиши и т. п. приспособления для изменения нормальных пропорций фигуры и приспособления его к требованиям моды.
Христианская проповедь целомудрия и простоты не достигла в отношении одежды желанных результатов. Наоборот, запретное, скрытое за тяжелыми тканями тело стало источником и орудием соблазна. Мало-помалу начали выделять, подчеркивать наиболее «соблазнительные» и «запретные» части его: то появляются полупрозрачные туники, то углубляются вырезы на груди, обнажаются руки; женское, закрытое до верху, скромное платье выкраивают на груди так, чтобы выделился бюст; вдруг появляется декольте и у мужчин; трико облегает ноги, таз; в XV веке мы видим у мужчин знаменитый позорный мешочек; в XVII и XVIII веках женское декольте временами увеличивается до невероятных размеров и т. д. и т. д.
Принципа закрытия тела, полуобнажения «прелестей» и подчеркивания их разными приспособлениями продолжают придерживаться при кройке и шитье женских костюмов и до нашего времени.
«Правила приличия», наперекор здравому смыслу, допускают полуобнаженность и намеки, голый же человек считается непристойным. Не так давно весь Париж (даже Париж!) был возмущен «серьезной» оперной артисткой, осмелившейся обнажить ноги и надеть тунику на голое тело. Зато никто не возмущается кафешантанными дивами, проделывающими двусмысленные движения в корсажах с голой до пояса спиной, с грудью, поднятой мудреным корсетом вплоть до точки, определенной «правилами приличия», в трико телесного цвета (обязательно телесного!) на ногах, видных до самого пояса из-под разреза юбки, вернее, — намека на юбку…
Настоящая книжка ничего не говорит о философии костюма, она не может быть названа и историей костюма. В ней напечатан ряд очерков, расположенных, по возможности, в исторической последовательности, дающих общее понятие об одеждах преимущественно тех народов, которые были законодателями моды в свое время. Эти очерки в большинстве случаев взяты целиком из некоторых иностранных изданий, перечень коих читатель найдет в сносках и в конце этой книжки, и дополнены мной.
