Ева Весельницкая
История болезни
«Господи, до чего же я ненавижу казино. Вон пит-босс движется. Сейчас заведет:
― Что вы сегодня так поздно, неужели вам у нас разонравилось? ― как будто я договор подписывала и обязательства брала здесь каждый вечер толкаться, а он мне за это платит. Заплатит он».
― Добрый вечер! ― Пит был лощеный, хорошо выдрессированный. Это вам не жлобье первой волны. Это те, кто выжил.
― А я смотрю, вас уж который день нет, не случилось ли чего, вы здоровы?
Личико миленькое срочно состроила, глазки наивные подняла.
― Ах, что вы, все в порядке. В командировку ездила. Надо же где-то деньги зарабатывать, чтобы было, что у вас оставлять.
― Удачного вечера. ― Вид сделал, что шутка понравилась. На лице мягкая укоризна, и вежливо так с полупоклоном, дальше, в дозор по залу. Служба у него еще та.
Меня зовут Соня. Во всяком случае, в этой жизни я называю себя именно так. Нет, нет, не пугайтесь, сейчас не последует никакого бреда о воплощениях, перевоплощениях и прошлых жизнях. Просто я давно поняла, что невозможно, да и не нужно пытаться быть всегда одинаковой в этом большом спектакле под названием «жизнь».
Мы же не носим одну и ту же одежду во всех случаях жизни. Даже самые неприхотливые и равнодушные и те вынуждены хоть иногда менять костюмчик, следуя требованиям ситуации. Так с какой стати это правило не должно распространяться на всю остальную жизнь? Неужели, перемещаясь из одной ситуации в другую, мы как кандальники должны тащить за собой груз одного и того же имени, привычек и набившую нам самим оскомину манеру поведения.
Вам кажется, я брежу? А вы поговорите с начальником, как с любимым в постели, поговорите с любимым в постели, как в кабинете начальника, а с ближайшей подругой ― как с продавщицей в магазине, с ребенком дома, вечером, перед сном, как со случайным знакомым в кафе? Вспомнили? Случалось? Вот я именно об этом.
Я играю в эту игру довольно давно, и она невероятно украсила мою жизнь, наполнив ее неожиданными оттенками и нюансами. А когда это стало совсем естественно, легко и красиво, я пришла к тому, что и звать этих женщин одинаково нет никакой возможности.
Знают ли об этом люди вокруг? Кто знает, кто нет. По обстоятельствам. С некоторыми из них я пересекаюсь в разных ипостасях. Те же, которым это ни к чему, даже не догадываются, что чувственная, вечно оригинальничающая и довольно легкомысленная Соня, известна в других человеческих мирах совсем под другими именами, с другой историей и совершенно неожиданными для них интересами. Может быть, когда-нибудь я соберусь с силами и расскажу о них всех, и сплетется из этих рассказов сложное кружево под названием «жизнь одной женщины».
Он отбыл, а я осталась сидеть у барной стойки. Когда только коктейльчик под руку подставили? Народу в зале было немного. День будний, время позднее. Что я там бормотала про ненавижу? Неправда. Я люблю это место. Даже не конкретно это, а вообще игровой зал, полумрак, треск шарика, важно шествующие смены крупье, прямо как смена караула у Букингемского Дворца. Здесь выпадаешь из времени и из суеты. Здесь все по-настоящему. Здесь нельзя сделать вид, что играешь. По-настоящему играешь и по-настоящему платишь. И это бодрит.
Когда-то я думала, что люди приходят сюда выигрывать. Особенно, пока казино у нас не было, а книжки про казино и игроков были. Правда, был еще Достоевский, но всегда можно было сказать, ну, «достоевщина», она «достоевщина» и есть.
Совсем даже не выигрывать они приходят даже не всегда — играть. Жить, мстить, самоутверждаться, выяснять отношения. В общем, за тем же, за чем и во все другие места ― себя показать и на людей посмотреть.
― Сонечка, давно сидишь? ― вот вам и достоевщина пожаловала. Только вспомни. Как там мои земляки-прибалты говорят: только вспомни волка, а он уже здесь.
― Ну, меня сегодня и сделали, как последнего лоха.
Иван был большой, плотный, лицо грубое, рубленное. Силищей от него так и веяло, хотя лет ему уже было немало, и вряд ли он посещал модные фитнесс-клубы. Не оттуда силушка в мужике.
― Будешь? ― он вертел в руке не слабый фужер с коньяком, грея его и прихлебывая маленькими глотками. В чем в чем, а в этом он толк знал. Где только университеты проходил? Возбужденный, потный в расхристанной рубахе, с обязательным внушительным крестом на груди, он был, как и я, завсегдатаем этого места. Мы дружили.
Это была странная и очень удобная дружба. Он ничего не знал обо мне, кроме того, что я сама пожелала ему рассказать. Я знала о нем еще меньше, стараясь не слышать того, что он иногда в подпитии рассказывал о себе сам, и то, что пытались иногда намеками сообщить мне, то степенный бармен с холодными и внимательными глазами штатного сотрудника совсем другого, гораздо более почтенного заведения, то болтливый гардеробщик, приятной беседой пытаясь выставить посетителя на дополнительные чаевые.
― Нет, ты представь. За два часа ни одной приличной игры. Пару раз нормальная карта пришла, так, если у меня «тройка», то у него ― «стрит», у меня «флеш», так у него игры нет.
― Не ворожи, Иван, я еще сегодня к столу не подходила.
