Исторический ход дворянского учреждения в России

Исторический ход дворянского учреждения в России

Авторы:

Жанр: Публицистика

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 3 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

«Так называемое крестьянское дело есть в то же время и дворянское дело: оно в равной степени затронуло интересы крестьян и помещиков, оно сдвинуло оба сословия с их векового подножия. Едва ли движение одного не находится в обратном отношении к движению другого, – но, как бы то ни было, несомненно, что все наше дворянство чувствует в настоящую минуту невольную потребность отдать себе отчет в своем современном призвании и значении…»

Читать онлайн Исторический ход дворянского учреждения в России


Так называемое крестьянское дело есть в то же время и дворянское дело: оно в равной степени затронуло интересы крестьян и помещиков, оно сдвинуло оба сословия с их векового подножия. Едва ли движение одного не находится в обратном отношении к движению другого, – но, как бы то ни было, несомненно, что все наше дворянство чувствует в настоящую минуту невольную потребность отдать себе отчет в своем современном призвании и значении. Казалось бы, уступка крестьянам части земли и права на личную свободу не должна была бы произвести существенной перемены в быту и общественном положении помещичьего сословия, – точно так же, как произведенный правительством в Пруссии, Саксонии и других странах Западной Европы выкуп крестьянских повинностей помещику, нисколько не изменил и даже в некоторой степени возвысил и очистил значение сословия немецких высокородных, высокоблагородных и просто благородных (Hochgeboren, Hochwohlgeboren, Wohlgeboren). Во всяком случае дворянство на Западе в обстоятельствах, подобных нашим, вовсе не задавало себе тех тревожных вопросов о своей судьбе, какими смущается теперь дворянство у нас в России. Почему же это так? Какая тесная связь существует между крепостным правом и сословным значением дворянства? Отчего мог родиться самый вопрос – что такое русское дворянство в настоящее время? И что же такое, в самом деле, теперь – русское дворянство?

Нам кажется, что разрешение этих вопросов необходимо для нашего общественного сознания, особенно в настоящую минуту, ввиду дворянских съездов и выборов, открытых, открываемых и имеющих открыться, в непродолжительном времени, в разных губерниях России и у нас в Москве.

Ответы на эти вопросы может дать только история, и потому, не вдаваясь в подробности, постараемся представить в общих чертах, как можно яснее и проще, исторический ход дворянского учреждения в России.

В России, – это уже неоднократно было замечено, – не было завоевания, как в Западной Европе, не было ни завоевателей, ни завоеванных, ни феодалов, ни вассалов, вообще никаких тех сословных стихий, какие существовали и еще существуют на Западе. Люди в России делились не столько по происхождению, сколько по наследственному роду занятий, и эта черта проходит сквозь всю нашу историю, до настоящего времени. Даже в современном уставе о податях мы видим, что подлежат записке в ревизию 100 (или даже более) разрядов людей, и каждый из этих разрядов имеет свои права и обязанности. Всякой согласится, что сословиями, в смысле западном, их назвать нельзя, хотя мы и говорим: сословие ямщиков, лашманов, горнозаводских крестьян, наборщиков Московской университетской типографии, служителей архиерейских домов и т. д. Очевидно, что главным основанием делению служит род и вид занятий, сопряженный с элементом наследственности, занятий, свободно и естественно передаваемых от отца к сыну. При этом, однако же, ничего похожего на касту не было, потому что перемена занятий была доступна для каждого.

Народ и дружина, служилое и земское сословие – вот главное деление русского населения в древней Руси, и в основании этого деления лежало то же начало, то есть род занятий, а также и отношение их к государству. Служилое сословие служило непосредственно государственной власти; его занятие было – служебное ремесло. Земля также тянула тягло в отношении к государству, служа ему платою податей, поставкою войска и работою на служилых людей. Ее занятие было: возделывание земли, промыслы и торговля.

Мы не входим здесь в исследование о происхождении дружины: составилась ли она из пришлецов или из туземных, выделившихся родов, – но дело в том, что, когда сложился государственно-гражданский строй России, выступило ярко и это разграничение двух сословий: служилого и земского. Земля жила обычаем, под законом общинного быта и общинного поземельного владения; служилые люди не составляли общины, не знали общинного быта и общинного владения: деятельность их была личная, равно как и отношение к власти; землю получали они от государя, за службу и вместо жалованья, в личное пользование и владение, в пожизненное или потомственное, в поместье или вотчину. В пределах служилого сословия были разные степени или своего рода чины, обусловливавшие и различный вид службы; жильцы, дети боярские, дворяне, и другие; эти чины не передавались наследственно, и сын боярина не был боярином, но, оставаясь в служилом сословии, спускался на несколько ступеней ниже: то есть служилое звание, или, вернее, принадлежность к служилому сословию всегда удерживалась в потомстве и была наследственною, – сначала по обычаю, а потом и по закону. Служилый человек по этому самому, по унаследованному им роду занятий и обязанностей, весь принадлежал государству и, включенный в списки, состоял в его полном распоряжении (en disponibilite), был, так сказать, на службе от рождения до смерти.

Несмотря, однако, на эту наследственность прав и обязанностей, служилое сословие не носило в себе никакой аристократической стихии. Это всего лучше доказывается местничеством, странным учреждением, которое имело для служилого сословия значение связующего и сплачивающего (по замечанию Хомякова) цемента. Действительно, сословие, которого все значение заключалось в наследственной службе, должно было необходимо вести счеты и расчеты своим служебным трудам, потому что на них единственно и основывались их права и преимущества, объем их власти и участия в государственной деятельности. Честь полагалась не в древности рода, хотя и к ней не были нечувствительны наши предки, но в службе предков, – и потомок Рюрика (следовательно, безукоризненный, кровный аристократ с точки зрения западной) уступал Салтыкову или Бутурлину, человеку не столь древнего происхождения, но которого дед или отец исполнял служебное дело, высшее по значению, нежели дед и отец Рюриковича. Понятно, что начало наследственности и предания, взявши силу и породив местничество, естественным ходом вещей и властию обычая преградило вступление в служилое сословие лицам новым, из сословий земских, которые не могли опираться на заслуги предков, – и, действительно, кроме Минина, включенного в служилое сословие с чином думного дворянина, мы других примеров и не припомним.


С этой книгой читают
Инцидент в Нью-Хэвен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чернова

Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…


Гласное обращение к членам комиссии по вопросу о церковном Соборе

«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».


Возвращенцы. Где хорошо, там и родина

Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.


Как я воспринимаю окружающий мир

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца!

В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.


Кто ее продал?…

Из сборника «Веселые устрицы», Санкт-Петербург, 1910 год.


Русская история

Из сборника «Веселые устрицы», Санкт-Петербург, 1910 год.


Паника
Жанр: Комедия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Большой Мак
Жанр: Комедия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другие книги автора
Еврейский вопрос

«Выражения „идея века“, „либеральная идея“, „гуманная мысль“ – сделались в нашем прогрессивном обществе, каким-то пугалом, отпугивающим самую смелую критику. Это своего рода вывеска, за которой охотно прячется всякая ложь, часто не только не либеральная и не гуманная, но насильственно нарушающая и оскорбляющая права жизни и быта безгласных масс в пользу мнимо угнетенного, крикливого, голосящего меньшинства…».


Большая книга о природе

От издателяВ сборник вошли стихи и рассказы русских поэтов и писателей о нашей родной природе, а также русские народные загадки, приметы, пословицы и народный календарь.


Еще о лженародности

«Восхищаться каждым проявлением „русского патриотизма“, умиляться при словах „народ“, „земство“, „православные“, кем бы и когда бы они ни были произнесены, при каждом намеке на древнюю Русь, при каждом внешнем признаке русского национального чувства и нежной симпатии к „русскому мужичку“, приходить в ярый восторг – это, казалось бы, по нашей части!..».


Речь о А. Ф. Гильфердинге, В. И. Дале и К. И. Невоструеве
Жанр: Критика

«Милостивые государи!Тяжел был для нас прошлый високосный год. Выбыли силы, нелегко заменимые, и убыль значительно перевесила прибыль. Русская словесность, а с нею и небольшой круг людей, составляющих наше Общество, понесли важные утраты: 20 июля мы лишились Александра Федоровича Гильфердинга, 22 сентября скончался Владимир Иванович Даль, а 29 ноября не стало и Капитона Ивановича Невоструева…».