Египетский музей, Каир, 3 января 1999 г.
Странная зима стояла в том году в Египте. Не худшая из зим, но долгая и холодная. Пирамиды — неслыханная вещь — окутывал туман. В долинах гробниц погребальные камеры давно умерших фараонов наполняла дождевая влага. На Ниле неподвижно лежали фелуки, погрузив рулевые весла глубоко в ил. В черных полях женщины с исхудалыми руками и дети, разбуженные в промозглый предрассветный час, окутанные бледными облачками замерзшего дыхания, в молчании сеяли ячмень. Там, где никогда не бывало дождей, шел дождь, там, где никогда не бывало мороза, стоял мороз. В домах невинных жертв поселились пауки. Двери самоубийц оплела паутина. Казалось, что наступает время чудес... а может быть, время страданий.
В мечетях проповедники твердили о конце света. Шейх Кишк со своей кафедры в Каире предсказал приход Даджаля, одноглазого Антихриста: его шаги можно было услышать в узких улочках старого города. В Александрии мясник забил теленка с двумя головами. В Танте рыжеволосая еврейка родила монстра. В пустыне около Вади-Натрун выпал град размером с голубиное яйцо. В пустых дверях Сайиды-Зейнаб дети со старческими руками и старческими лицами играли пустым безглазым черепом козла.
* * *
Бинты отходили, как полоски сгнившего шелка. Скальпель аккуратно, искусно, играючи снимал покров за покровом, и каждое его движение было смертоносно, хотя и безвредно для покойника, тихого, как июльский вечер, благоухающего и неподвижного, лежащего на высоком расчерченном столе. Укол, разрез, укол, разрез... Полосы древних бинтов аккуратно удалялись, измерялись и наносились на схему. Каждая из них занимала свое положение у металлических линеек, окаймляющих стол.
Кончик скальпеля наткнулся на первый амулет. Айше вынула его медленно и благоговейно. Это был бронзовый столбик, символ власти. Рядом с ним лежал глаз из голубого фаянса. Затем множество амулетов лежали уже без всякого порядка: фигурки Маат, Гора и сидящего Ра, три простых скарабея, скарабей-сердце из нефрита в золотой оправе, еще один столбик, два пояска, папирусный свиток.
Она убедилась, что мумия была когда-то вскрыта и перебинтована заново. Амулеты обычно размещались в определенном порядке: скарабей-сердце на сердце трупа или рядом с ним, глаз — над печатью, закрывающей разрез в боку, через который удалялись внутренности, столбики на животе и груди. Но здесь амулеты были свалены кучей — верный знак, что мумия распеленывалась.
Ничего необычного в этом не было: грабители могил существовали в Египте еще во времена Древнего Царства. Нетронутые погребения встречались редко. Археологи считали, что им повезло, если находили поспешно перезахороненные мумии или то, что грабители не взяли с собой. Айше тоже считала, что ей повезло.
— Явно перебинтована заново, — произнесла она вслух.
Профессор Махди кивнул:
— Значит, это не второй Тутанхамон?
Она улыбнулась:
— Сомневаюсь.
* * *
Он увидел бы музей из окна кабинета, если бы поднял глаза. За музеем виднелась полоска реки, блестящая на солнце, и еще дальше — 590-футовый шпиль Каирской башни, нелепо возвышающийся над островом Джезира. Но он приехал в Каир не для того, чтобы ходить по музеям, плавать по рекам или забираться на минареты и любоваться видами. Он был практичным человеком и не мог тратить время зря.
Сняв холщовую куртку, он повесил ее на спинку стула. На полу стоял открытый деревянный ящик. Человек, наклонившись, оторвал прикрывавший ящик лист коричневой вощеной бумаги и вытащил тяжелый предмет в толстой упаковке из черного пластика. Положив предмет на стол, он принялся разворачивать обертку.
* * *
Они сразу поняли, что гробница вскрывалась. Печати на потайном входе оказались сорваны. Жрец храма Амона в Карнаке наложил поверх них новые печати, но они тоже были сорваны. Айше полагала, что внутри они найдут немного: разбитый гроб, полоски сгнивших бинтов, руку или ногу, оторванную от мумии и в спешке брошенную грабителем. Все гробницы вокруг оказались пустыми, ограбленными; в долине воняло так, как на дворе похоронного бюро. Ее охватило нетерпение. Нетерпение и страх. Взяв в руки скальпель, она вспомнила вход в гробницу, скрежет, с которым каменная плита неохотно сдвинулась с места. В скале были вырублены крутые ступени, и ее фонарь внезапно выхватил из темноты кусок стены, раскрашенный яркими красками. Пламя разбудило спящий мир. Айше вспомнила бледные и молчаливые лица богов, смотрящие на нее. И длинные наклонный коридор, протянувшийся вниз, к разбитой двери.
* * *
Когда он снял обертку, в его руках оказался автомат. Это был короткоствольный «вальтер-МПК» германского производства, впервые появившийся еще в 1963 году и до сих пор пользующийся успехом. Он осторожно поднял автомат, покачивая его в руках, ощущая пальцами тонкий слой смазки.
На столе перед ним лежали четыре дипломата — черные, безликие, одинаковые. Сняв верхний дипломат, мужчина положил его на стол. Он оказался очень тяжелым. Длинными, ловкими пальцами он набрал нужную комбинацию на замке, и дипломат распахнулся. Внутри находилась литая пластинка с фигурными углублениями, в которых лежали образцы горного оборудования
![Ящер-3 [Hot & sweaty rex]](/storage/book-covers/f3/f336c586979e709147cb72ddb47dd72186f69038.jpg)
