Императрица Орхидея
Авторы: Анчи Мин
Жанры: Современная проза, Биографии и мемуары, Историческая проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 160 страниц. Год издания книги - 2007.
Еще в юности Цы Си ласково называли Орхидеей. Молодая китаянка была столь прекрасна лицом, сколько и черна душой.
Увидев юную прелестницу, император Сянь Фэн пожелал взять ее в наложницы. Этот день можно назвать началом краха императорской династии.
Жажда власти и поклонения, неудержимое стремление к славе и богатству, любви и сладострастию — все это жило в сердце «маленькой Орхидеи». И превратило ее в настоящий Цветок Зла.
Коварные убийства других наложниц — они могли родить императору сына раньше, чем Цы Си.
Похищение младенца и имитация беременности — император должен признать Цы Си избранной среди наложниц.
Загадочная смерть императора и отравленные пирожные для жены Сянь Фэна — а как еще стать Императрицей Поднебесной?!
Все это лишь малая доля преступлений последней хозяйки великой империи.
История роковой женщины в романе Анчи Мин «Императрица Орхидея».
Читать онлайн Императрица Орхидея
«Мое знакомство с Цы Си началось в 1902 году и продолжалось вплоть до ее смерти. У меня существовали на редкость точные протоколы моих секретных переговоров с Ее Величеством и другими (представителями двора), в том числе записки и послания Ее Величества ко мне. Однако, к несчастью, я все эти документы потерял».
Сэр Эдмунд Бэкхаус, соавтор книг «Китай под управлением вдовствующей императрицы» (1910) и «Мемуары Пекинского двора» (1914)
«В 1974 году — к великому замешательству Оксфорда и настоящему ужасу китайских ученых повсеместно — обнаружилось, что Бэкхаус — мошенник. Сам жулик был изобличен, однако его фальшивый материал все еще продолжал лежать в основе всех дальнейших исследований».
Стерлинг Сигрейв «Драконовая Леди: жизнь и легенда последней китайской императрицы» (1992)
«Один из древних китайских мудрецов предсказывал, что Китай будет разрушен женщиной. Это пророчество близко к исполнению».
Доктор Джордж Эрнест Моррисон, китайский корреспондент лондонской «Таймс», 1892-1912
«Цы Си показала себя женщиной доброжелательной и бережливой. Ее личная репутация незапятнанна».
Чарльз Денби, американский эмиссар в Китае, 1898
«Она была выдающимся мастером зла и интриги».
Китайский учебник истории (выходил с 1949 по 1991 год)
Схема Запретного города
1. Дворец Орхидеи
2. Императорские сады
3. Дворец Нюгуру
4. Дворец госпожи Сю
5. Дворец великой императрицы
6. Дворец госпожи Мэй
7. Дворец госпожи Юй
8. Дворец госпожи Юн
9. Дворец госпожи Ли
10. Дворец божественной чистоты
11. Императорский дворец
12. Дворец и храм старших наложниц
13. Павильон нерушимой Гармонии
14. Павильон совершенной Гармонии
15. Дворец высшей гармонии
16. Ворота высшей гармонии
Правда заключается в том, что я никогда не была мастером ни в чем. Мне смешно даже слушать, когда люди говорят, будто с ранних лет я только и мечтала о том, чтобы править Китаем. Моя жизнь складывалась под влиянием тех сил, которые вступили в действие задолго до моего рождения. У династических заговоров богатая история. Многие поколения мужчин и женщин уничтожали друг друга в смертельных поединках и до того, как я вступила в Запретный город и стала императорской наложницей. Династия Цин,[1] к которой я принадлежу, была обречена с тех пор, как мы проиграли Великобритании и ее союзникам Опиумные войны.[2] Я жила в невыносимо душном, замкнутом мирке, в котором господствовал ритуал, и оставаться в одиночестве, жить своей собственной жизнью я могла только мысленно. Дня не проходило, чтобы я не чувствовала себя мышью, которой чудом удалось избежать мышеловки. В течение полувека я принимала участие в разработанном до мельчайших подробностей дворцовом этикете и превратилась в один из экспонатов императорской портретной галереи. Сидя на троне, я должна была выглядеть изящной, доброжелательной и спокойной.
Мой трон стоял за прозрачной занавеской — этой своеобразной символической преградой, призванной отделять мужчин от женщин. Чтобы не навлечь на себя критику, я в основном слушала и мало говорила. Вышколенная в науках возбуждения мужской чувственности, я понимала, что на всех этих министров и сановников можно повлиять одним умелым взглядом Их пугает сама мысль о том, что женщина стоит во главе государства. Завистливые принцы крови не могли побороть в себе древних страхов, когда видели женщин, вмешивающихся в политику. Когда умер мой муж и я стала регентшей при нашем пятилетнем сыне Тун Чжи, я тут же выпустила декрет, в котором особо подчеркнула: именно Тун Чжи является законным правителем империи, а вовсе не я, его мать. Двор остался доволен.
В то время как придворные из кожи вон лезли, чтобы перещеголять друг друга своим умом и образованностью, я прятала свой ум. Моя задача состояла в том, чтобы удержать равновесие в постоянной борьбе с амбициозными советниками, с нечестными министрами, с генералами, которые ни разу в жизни не видели полей сражения. И так продолжалось более сорока шести лет. Прошлым летом я поняла, что в этом замкнутом, нестерпимо душном пространстве моя свеча догорела дотла. Мое здоровье подорвано всерьез и окончательно. Дни мои сочтены.
До самого последнего времени я заставляла себя вставать на рассвете и перед завтраком принимать министров. Свое состояние я старалась от всех скрывать. Но сегодня у меня не хватило сил, чтобы встать. Пришел евнух и начал меня поторапливать. Он напомнил мне, что знать и правители областей уже собрались в зале аудиенций, и стоял на коленях в ожидании. Нет, они не желают обсуждать, как вести дела государства после моей смерти, — они хотят заставить меня назвать имя наследника, одного из их отпрысков.
Как больно сознавать, что наша династия угасла. В такой момент, как нынешний, трудно принимать правильные решения. Тем более мне, которой пришлось стать свидетельницей смерти своего единственного сына (он умер в возрасте девятнадцати лет). И не только сына, но и Китая в целом.
Что может быть ужаснее? Я прекрасно сознаю причины происходящего и при этом вынуждена оставаться пассивной. Я стою на самом краю могилы. Китай отравлен собственными испражнениями. Мой дух подавлен настолько, что служители самых лучших храмов бессильны мне помочь.
