Художники

Художники

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, Публицистика, Эссе, очерк, этюд, набросок

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 293 страницы. Год издания книги - 1987.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Художники


ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПОРТРЕТЫ

Книга С. Дангулова «Художники» о мастерах пера, кисти. Автор вводят читателя в портретную галерею; М. Шолохов и А. Гончаров. Н. Тихонов и Кукрыниксы, М. Шагинян и В. Мухина, К. Симонов и К. Кибрик, Р. Гамзатов и Н. Жуков... Здесь же портреты зарубежных мастеров: французского писателя Труайя и японского архитектора Танге, американского писателя Сарояна и венгерской художницы Ковач и других. Книга воссоздает жизнь художника, его своеобычное, его новаторское существо. Автор раскрывает взаимосвязь искусств, их взаимовлияние, их взаимообогащение.


Издательство «Советский писатель», 1987 г.

I

ШОЛОХОВ

1

Помните, у Толстого?

«Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественное произведение составляет одно целое, потому что в нем действуют одни и те же лица, потому что все построено на одной завязке или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо. Это только так кажется поверхностному наблюдателю: цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не единство лиц и положений, а единство самобытного, нравственного отношения автора к предмету. В сущности, когда мы читаем или созерцаем художественное произведение нового автора, основной вопрос, возникающий в нашей душе, всегда такой: «Ну-ка, что ты за человек?»

Да, именно этот вопрос многократно вставал и передо мной, когда я читал «Тихий Дон» в том теперь уже редком издании «Роман-газеты», помеченном двадцать девятым годом, на обложке которого была фотография юного Шолохова в шапке-кубанке и чекмене, подпоясанном черкесским, в серебряном наборе, поясом...

Каждый раз, когда события, происходящие в романе, достигали своего драматического предела — а в этом, как я заметил, был свой ритм, — вдруг являлось желание взглянуть на портрет. Казалось, лицо человека должно было объяснить то, что ты не мог отыскать в тексте. С обложки смотрел неправдоподобно молодой человек, спокойный и мужественно-строгий, в его лице была открытость, свойственная только очень юным лицам, и то особое выражение, которое хочется назвать веселой ироничностью. Как ни юн был человек, но в его облике были те спокойное достоинство и зрелая сила, которые единственно могут отождествляться с тем прекрасным, что свойственно людям шолоховского Дона...

И хотелось спросить: не от этого ли необоримая сила самобытного, нравственного, о которой говорит Толстой?

Ушаковский словарь объясняет понятие «самобытный» как своеобразный, оригинальный, независимый от посторонних влияний, непохожий на других. Значит, своеобразный, непохожий на других? Казалось, нет для человека ничего более естественного, как быть непохожим на других: непохожесть заключена в самом существе человека, как это существо отлила в нем природа. Она, природа, проявила тут такую привередливость, на какую способна только она. Взгляните, с какой тщательностью, стараясь не повториться, она одарила человека чертами, свойственными только ему. Однако физические черты человека потому и сберегли своеобычное, что с трудом поддаются влиянию внешних сил. Уже в манере говорить человек в какой-то мере утратил самостоятельность, а как же ее трудно сберечь, эту суверенность, в способе мыслить, понимать явления, познавать вещи и людей и тем более художественно их осмысливать. Это не просто стойкость, стойкость характера, которая помогает человеку сберечь самобытное. Это род той стойкости, которая, оберегая своеобразие художественной натуры, остается чуткой к восприятию красок и форм окружающей жизни.

Шолохов мне видится человеком, в котором идеально воплотилось именно это качество, — то, что мы зовем шолоховским миром, миром огромным и действительно своеобычным, мог вызвать к жизни и воплотить в образах только человек такой душевной организации и дарования, как Шолохов. Необоримая сила самобытного, нравственного, о которой говорил Толстой, возможно, в этом.

Обаяние этого самобытного мира, созданного художником, наверно, и в том, что время не властно над его «Тихим Доном». Идут годы, а ты не перестаешь обращаться к нему — сколько раз ты уже прочел его и сколько еще прочтешь? Конечно, Шолохов — это и «Донские рассказы», и «Поднятая целина», и «Они сражались за Родину», и «Судьба человека» — каждая из этих книг и все вместе они создают масштабную картину шолоховского мира, но в мое сознание этот мир вошел с «Тихим Доном», поэтому пусть разрешено мне говорить о писателе в связи с этим его созданием. Тем более что именно оно в наибольшей степени отождествляется у читателя с образом Шолохова, художника и человека.


Наверно, у впечатления, произведенного на тебя книгой, одно следствие: ты хочешь больше знать об авторе. Не столь уж велико расстояние от наших мест до шолоховских, но нельзя сказать, чтобы мы много знали о писателе. Но вот событие едва ли не чрезвычайное: в редакции, к которой прибила меня судьба, появился человек, который видел Шолохова. Кто-то сказал, что молодой человек родом из Ленинграда, окончил там институт журналистики и был послан практиковаться в Усть-Медведицу, в редакцию местной газеты «Колхозное поле», но все это не столь важно. Главное — он видел Шолохова, по этому признаку он и опознается в среде моих сверстников. Молодой ленинградец мог бы возгордиться, но, по всему, это не в его натуре.


С этой книгой читают
Меценаты искусства и коллекционеры

«…У передвижников был свой небольшой круг меценатов и коллекционеров, которые ежегодно расходовали почти одну и ту же сумму на приобретение картин на выставках. Кроме того, являлись случайные лица, изредка покупавшие небольшие вещи и исчезавшие потом с горизонта.Одни из коллекционеров приобретали картины в свои собрания для своего лишь удовольствия, а некоторые ставили себе задачей поддержать народившееся национальное искусство передвижников, его направление, вместе с некоторой заботой и о бытовых условиях художника, о его материальном благополучии.


Олесь Бузина. Расстрелянная правда

Сон разума рождает чудовищ. Украинский проект был кабинетной игрой интеллектуалов, модной игрушкой, за которой не было никакой социальной базы. Никакой Украины не было на землях Малороссии. Но трагические повороты нашей истории привели к тому, что сон благодушных мечтателей стал страшной явью, которая утопила юго-западные земли Российской империи в крови.Украинский публицист Олесь Бузина всю жизнь развенчивал ложь об «Украине». Он написал множество книг о подлинной истории Малороссии, в которых разоблачал те многочисленные мифы, которые за какие-то сто лет наворотили кровавые мифотворцы.За это его и убили.


Великие пророки современности

Знаменитые пророки и удивительные пророчества испокон веков будоражили умы. Люди, способные видеть будущее, появлялись во все времена, и XX век не исключение. Мы так и не знаем, что лежит в основе предсказаний — научный расчет? Или тайные знания? Или мистические откровения и голоса «свыше»?Эта книга рассказывает об удивительных людях, заслуживших славу великих пророков современности, — Льве Федотове, Ванге, Вольфе Мессинге и других.


Шведская Жанна д’Арк. Ингрид Бергман

Серия «Наши люди в Голливуде» — это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей киноискусства — эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали имена в историю мирового кинематографа. В рейтинге Американского института киноискусства «100 величайших звезд кино за 100 лет» Ингрид Бергман (1915‑1982) занимает 4‑е место. Пережив огромную личную драму, Ингрид не сломилась под тяжестью житейских невзгод, ведь она была по характеру такой же, как истинная Жанна Д’Арк, чью роль она блистательно исполняла.


Император Николай II. Жизнь, Любовь, Бессмертие

Прошло 95 лет с тех пор, как в Екатеринбурге были подло убиты свергнутый Император Николай Александрович, его семья и четверо их приближенных. Новая книга Сергея Плеханова убедительно раскрывает положительную роль Николая II в российской и мировой истории, показывает величие жизненного подвига Православного Государя.Николай II представлен как цельная и разносторонняя личность. Выдвинутая им плеяда государственных деятелей, таких как Победоносцев и Столыпин, военачальников, таких как генерал Брусилов и адмирал Макаров, несмотря на неоднозначность отношения к ним со стороны современников и потомков, свидетельствует о Николае II как правителе, стоявшем выше субъективных пристрастий.


Творец за дирижерским пультом. Леонард Бернстайн

Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деятелей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Журнал Time назвал Леонарда Бернстайна (1918 – 1990) «Легендой американской музыки». В нем все соответствовало этому почетному титулу. Блестящий композитор, автор известной всему миру «Вестсайдской истории», крупнейший дирижер двадцатого столетия, Леонард Бернстайн занимет второе место в списке самых выдающихся дирижеров столетия.


Авиация и время 2007 06

Авиационно-исторический журнал, техническое обозрение. Оставлены только полные статьи.


Кинжал убийцы
Жанр: Фэнтези

Эйнаринн. Мир, которым правит магия, подвластная лишь избранным великим мастерам, живущим на загадочном острове Хадрумал.Мир, где прошлое и настоящее сплелись в опасной игре, которую, сама того не зная, начала смелая воровка, укравшая один из величайших магических артефактов древности…Мир, который в силах спасти от зловещей Силы эльетиммов — магов ледяных островов — лишь бесстрашный воин-одиночка, поклявшийся некогда отомстить эльетиммам за смерть друга…


Карета-призрак: Английские рассказы о привидениях

В книгу вошли лучшие образцы популярных в Англии «рассказов о привидениях», посвященных загадочным, зловещим и сверхъестественным событиям, связанным с потусторонним миром. Развивая традиции европейского «готического» романа, британские писатели XIX–XX вв. помещают своих героев в ситуацию встречи с Неведомым, умело вовлекают читателя в атмосферу Страха и Тайны. Среди авторов сборника — классик мировой литературы Г. Джеймс, признанные корифеи жанра М. Р. Джеймс и Э. Блэквуд, высоко ценимые критиками викторианские писательницы А.


Ты неба милое творение
Жанр: Поэзия

Стихотворения Георгия Мединцева – как пейзажи, выполненные пастелью, – нежны, светлы и прекрасны. Талантливый автор рисует любимый Северный Кавказ, приглашая читателя увидеть и полюбоваться его красотами и достопримечательностями. Ну как здесь не вспомнить строки М. Ю. Лермонтова: «Как сладкую песню Отчизны моей, люблю я Кавказ»…


Другие книги автора
Кузнецкий мост

Роман известного писателя и дипломата Саввы Дангулова «Кузнецкий мост» посвящен деятельности советской дипломатии в период Великой Отечественной войны.В это сложное время судьба государств решалась не только на полях сражений, но и за столами дипломатических переговоров. Глубокий анализ внешнеполитической деятельности СССР в эти нелегкие для нашей страны годы, яркие зарисовки «дипломатических поединков» с новой стороны раскрывают подлинный смысл многих событий того времени. Особый драматизм и философскую насыщенность придает повествованию переплетение двух сюжетных линий — военной и дипломатической.Действие первой книги романа Саввы Дангулова охватывает значительный период в истории войны и завершается битвой под Сталинградом.Вторая книга романа повествует о деятельности советской дипломатии после Сталинградской битвы и завершается конференцией в Тегеране.Третья книга возвращает читателя к событиям конца 1944 — середины 1945 года, времени окончательного разгрома гитлеровских войск и дипломатических переговоров о послевоенном переустройстве мира.


Дипломаты

В романе говорится о первых внешнеполитических шагах молодой Советской Республики (осень 1917 — осень 1918). Роман опубликован в «Роман-газете», 1967, № 1 (главы 1 — 62) и № 2 (главы 63 — 116).


Новый посол

Миролюбивая внешняя политика Советского Союза, борьба за осуществление ленинских принципов сосуществования государств с разным социальным строем — главная тема книги С. Дангулова. Ей посвящены рассказы «Из дневника атташе» и «Новый посол», повести «Владыка», «Купцы» и «Первый дождь». Другую часть книги составили рассказы о дне нынешнем и грядущем отчего для писателя степного Кавказа.


Государева почта. Заутреня в Рапалло

В двух романах «Государева почта» и «Заутреня в Рапалло», составивших эту книгу, известный прозаик Савва Дангулов верен сквозной, ведущей теме своего творчества.Он пишет о становлении советской дипломатии, о первых шагах, трудностях на ее пути и о значительных успехах на международной арене, о представителях ленинской миролюбивой политики Чичерине, Воровском, Красине, Литвинове.С этими прекрасными интеллигентными людьми, истинными большевиками встретится читатель на страницах книги. И познакомится с героями, созданными авторским воображением, молодыми дипломатами Страны Советов.


Поделиться мнением о книге