Лга’нхи шел впереди отряда, а я в самой его заднице… В смысле — в хвостовой части. Но чувствовал я себя как раз подходяще для пребывания в этой самой заднице. Мы с Лга’нхи поругались и поругались весьма конкретно.
…Причем я был прав, а он нет! Так что единственная причина, почему мне сейчас так хреново, это то, что несмотря на мои разумные и обоснованные доводы, он тупо проигнорировал мое мнение и сделал все по-своему.
Ну вот сами скажите, разве это не полный идиотизм, когда сразу и Вождь и Шаман оставляют племя, да еще и когда оно, мягко говоря, переживает не самый простой этап своего существования?
Тем более, что я хотя бы мог сбагрить большую часть своих обязанностей на Витька и Осакат, а он у нас был фактически единственным и неповторимым. Так какого, спрашивается, хрена?
…Будто я сам в этот сраный Иратуг рвался! Да он мне тыщу лет ни разу не нужен, хоть его медом обмажь и в конфетный фантик заверни. Но в конце-то концов, раз разговор идет о моей женитьбе, то вроде как подразумевается, что и мое присутствие на данной церемонии в некотором роде будет не лишним. Да и стрелки Леокай на меня не спроста перевел, видать имел некоторые расчеты и надежды на то, что я сумею решить конфликт мирным путем, в то время как Лга’нхи более склонен в подобных ситуация работать копьем, а не башкой.
Я даже примерный план придумал и команду подобрал. — Я, Гок’рат и аиотеек Эуотоосик в основном составе, десяток-другой моих учеников в качестве носильщиков подарков и погонщиков верблюдов, ну и воинов пять-шесть для охраны и престижу.
Ставку делаем не на силу, а на хитроумие и необычность. Иратуг все-таки не самое последнее Царство в этих краях, и может выставить раз в десять больше бойцов, чем ирокезы, так что биться с ним лоб в лоб для нас бессмысленно. А значит, надо действовать, а вернее, заставить врага действовать по принципу «видишь психа — отойди!».
Когда к Вам заявляются аж два странного вида Шамана, да еще и (жуткая экзотика) в сопровождении ручного арабопитека, это несколько нервирует и сбивает с толку. Заставляет проявлять излишнюю осторожность или наоборот, делать необдуманные шаги.
Как там говорил кто-то из великих? «Удивить, — значит победить». Вот мы и будем удивлять всех возможных политических противников до усрачки и нервного заикания, вовсю используя и мою личную зловещую репутацию, и репутацию непобедимого и ужасно крутого племени ирокезов.
…А реальную «крутость и непобедимость» мы оставим на самый крайний случай, как дополнительный аргумент и страховку, что в случае, если нас испугаются слишком сильно и все-таки убьют (что сомнительно), за нас будет кому жестоко отомстить. Короче, красивая и очень логичная комбинация, позволяющая творить безобразия и фулюганства, прячась за угрозой «позвать старшОго братца», который порвет всех моих обидчиков как тузик грелку.
Как изящно и мило было все задумано! Не отвлекая большие массы воинов от повседневного труда, обойтись малыми силами, в то же время как бы опираясь на воинскую силу племени ирокезов.
Запугивать туманными обещаниями, вместо того чтобы приволочь с собой толпу вояк, которые будут вести себя шумно, бахвалиться и корчить из себя не пойми кого, что в результате неизменно настроит жителей Иратуга против нас.
Но Лга’нхи моя стратегия не понравилась. В основном тем, что в ней не нашлось места для него. То ли опять на подвиги дурачину потянуло, то ли он решил что без него не справятся... Я даже допускаю вариант, что он за меня волновался. (Ага, как продавать брата в мужья какой-то неизвестной бабе за кинжал и тряпки для своих жен, так рука не дрогнула, а как на великие дела одного отпустить — сразу нервишки играют)... Но, короче, он мне всю обедню испортил, заявив что обязательно пойдет со мной.
Уж я его и уговаривал, и все расклады на пальцах объяснял… Едва ли балет не станцевал на тему, что он гораздо полезнее будет тут и для меня и для племени — стоеросина уперся и слушать доводы разума отказался наотрез.
Короче, произошла безобразнейшая сцена, да еще и на Совете, на глазах у всего племени. Мы с Лга’нхи орали друг на дружку, брызгая слюной, и едва не устроили драку. По крайней мере, я точно был на грани того, чтобы наброситься на брательника с кулаками, пусть даже единственная светлая перспектива, что светила мне в это драке, была заслуженно огрести по шее.
Чтобы не доводить до подобного позорища, мне пришлось, бормоча в гневе таинственные волшебные заклинания на «особом» языке, демонстративно плюнуть в костер и гордо удалиться в свой шатер, наорав по дороге на какую-то бабу и пнув одного из разлегшихся на пороге шатра Щенков.
Вот с тех пор, а было это уже почти десять дней назад, мы с ним и словом не обмолвились. Более того, — и в Иратуг фактически шли двумя отдельными отрядами.
…Поскольку на Совете так и не смогли ни о чем договориться, — я молча и гордо отобрал выделенные чуть раньше подарки, увел из стада пяток верблюдов, собрал своих учеников и, как и было договорено, ровно через три дня после Совета отправился в путь. Но не успели мы пройти и с десяток километров, как нас нагнал Лга’нхи со своей персональной диверсионной оикия и так же молча и демонстративно начал нарезать круги вокруг нас. Хотя даже такому идиоту, как мой брат, должно было быть понятно, что на территории между озером Дебила и Олидикой в необходимости такой бдительной охраны не было никакого смысла. Так что это он мне, вроде как, пытался таким макаром указать мое место. Типа, я — стадо баранов и баб, за которыми надо присматривать и охранять!
