Моему брату Джонни Сарберу
Милях в трех от меня высоко поднимался столб дыма. Густой и черный, он вырывался из машинного отделения яхты, где размещались два форсированных дизеля. На фоне постепенно темнеющего неба были хорошо видны багрово-оранжевые сполохи пламени, указывавшие на то, что пожар усиливается. Скоро огонь доберется до топливных баков, и тогда красавица яхта стоимостью в несколько миллионов долларов превратится в несколько миллионов обломков, которые рано или поздно окажутся на океанском дне.
Я тронул штурвал своего двадцатичетырехфутового катера и прибавил газ. Ветер усиливался, волны подросли до двух-трех футов, и мне пришлось отрегулировать транцевые плиты[1], чтобы немного приподнять корму. Помогло. «Бостонский китобой»[2] понесся по волнам в направлении терпящей бедствие яхты. Три мили я преодолел чуть больше чем за три минуты.
Сильно кренясь на подветренный борт, двухсотдвадцатичетырехфутовая яхта «Ушел в отпуск» медленно дрейфовала по течению. В ее корме зияло больше сотни пулевых пробоин – именно по этой причине яхта потеряла ход и управление. Должно быть, одна из пуль вызвала и пожар в двигательном отсеке.
При виде многочисленных следов от пуль я понял, что Дэвид яхту догнал.
Волны с грохотом разбивались о форштевень, и морская вода потоками вливалась в двери камбуза и гостевых кают на главной палубе. По мере того как внутри корпуса скапливалась вода, корма яхты задиралась все выше, а нос, напротив, опускался. Еще немного, и она пойдет ко дну либо в результате взрыва, либо набрав в трюм слишком много океанской воды.
Я направил катер к корме яхты и пришвартовался к купальной платформе. Забросив швартовый конец на ограждение, я перепрыгнул на палубу. Там обнаружил три изорванных пулями тела. Поднявшись по винтовой лестнице на уровень выше, я обнаружил еще два трупа.
И никаких следов Дэвида.
Отворив пинком дверь кубрика, я споткнулся о еще один труп. На капитанском мостике меня едва не сбил с ног поток воды, хлещущей в разбитое лобовое стекло. По-видимому, всех, кто здесь был, давно унесло за борт, и я поднялся еще на один уровень, где размещались апартаменты владельца яхты. Здесь, на богатом ковре, лежала в неловкой позе жена Виктора. В нее выстрелили три раза: похоже, Дэвид добрался до нее раньше, чем она до него. Впрочем, пистолет в ее руке оказался полностью разряжен, следовательно, сколько-то выстрелов она сделать успела, и это было плохо.
Сняв со щита в коридоре пожарный топор, я взломал двери из гондурасского красного дерева, ведущие в личную каюту владельца. Виктор лежал, скорчившись на полу. В него тоже выстрелили три раза, а потом сломали шею. Перед смертью он как следует помучился, и это было хорошо.
Палуба у меня под ногами качнулась и накренилась сильнее. Нос продолжал погружаться – теперь яхта могла опрокинуться каждую секунду, а это означало, что у меня совсем не осталось времени, чтобы отыскать Дэвида и девушек и убраться восвояси, пока яхта не утащила нас всех на дно или пока мы не взлетели на воздух вместе с топливными баками.
Скатившись по трапу вниз, я бросился к двигательному отсеку на корме, но он оказался затоплен. Развернувшись в противоположную сторону, я двинулся мимо кают экипажа и личной молельни Виктора к шпилевому отделению.
Там я нашел Дэвида.
Сначала я его услышал и только потом увидел. Воздух вырывался из его горла с таким громким хрипом, что это привлекло мое внимание. Когда я показался из-за угла коридора, он приподнял голову и улыбнулся, но засмеяться не смог. В руке Дэвид сжимал свой верный «зиг-зауэр», но затвор пистолета замер в крайнем заднем положении. Магазин был пуст, Дэвид расстрелял все патроны до последнего.
Подхватив Дэвида под мышки, я уже хотел тащить его наверх, но он отрицательно покачал головой и взглядом показал на дверь трюма.
– Там… – прохрипел Дэвид.
Из-под двери сочилась вода – трюм был затоплен. Сдвинув щеколду, я попытался отворить дверь, но она не поддавалась: слишком велико было давление скопившейся внутри воды. Топор я бросил наверху, но в коридоре, который я только что миновал, был еще один пожарный щит. Вернувшись к нему, я снял с креплений небольшой ломик. Вернувшись к двери трюма, я просунул плоский конец лома в щель напротив замка и потянул изо всех сил, используя ноги как рычаг.
– И это все… на что ты способен? – Дэвид за моей спиной рассмеялся, потом поперхнулся и закашлялся, обдав меня брызгами крови. – Жми сильнее!
И я нажал, нажал изо всех сил. В конце концов дерево треснуло, замок сломался, и дверь распахнулась. Хлынувший из нее поток воды отшвырнул нас с Дэвидом к дальней стене и прижал, не давая пошевелиться, пока уровень воды в трюме и шпилевом отделении не сравнялся. Только тогда я услышал приглушенные толстым слоем воды женские крики.
Дэвид знаком показал мне на кислородный баллон с маской, висевший на стене за дверью. Рядом я увидел пояс со свинцовыми грузилами и мощный подводный фонарь. Быстро проверив регулятор, я продел руки в ремни, закинул баллон за спину, включил фонарь и, погрузившись в мутноватую воду, поплыл вдоль трапа, ведущего в темный трюм.
