…16 марта 1521 года измученные моряки экспедиции Фернана Магеллана увидели на западе гористую землю. Это был остров Самáр, входящий в Висайский архипелаг, расположенный в центральной части Филиппинских островов. Рифы и мели помешали высадке, суда свернули к югу, и 17 марта первая группа испанцев высадилась на необитаемом островке Сулуáн. На другой день, 18 марта, произошла первая встреча испанцев с филиппинцами: привлеченные огнями костров, на Сулуан прибыли филиппинские рыбаки. Магеллан оделил их зеркалами, расческами и колокольчиками, специально припасенными для такого случая. По филиппинским понятиям, взять и ничего не дать взамен — значит признать себя подчиненной стороной, и изголодавшиеся спутники Магеллана получили рыбу, пальмовое вино и бананы. Эти дары и два ручейка родника пресной воды были спасением, и островок нарекли Ла агуáда де буэнос сеньáлес — Питьевая вода доброго предзнаменования; а все открытые земли — островами Святого Лазаря. Подлечив больных, экспедиция через неделю двинулась дальше и 28 марта высадилась на острове Лимасава, где была отслужена первая на Филиппинах месса, и эта дата отмечается как начало христианизации архипелага. Там же Магеллан и местный вождь заключили кровный союз: смешали свою кровь в пальмовом вине и выпили его. После мессы Магеллан продемонстрировал мощь огнестрельного оружия, а на закате дня на холме водрузил первый на Филиппинах крест, и открытые земли были торжественно объявлены владением испанского короля.
Затем экспедиция отправилась дальше, и 7 апреля достигла, острова Себу. Опять последовали встреча, демонстрация оружия, водружение креста, заключение кровного союза с вождем Хумабóном. Магеллан убедил его, что, приняв крещение, тот сможет рассчитывать на помощь европейцев в распространении своей власти. Хумабон согласился принять крещение и был наречен Карлосом. Хумабон-Карлос тут же потребовал, чтобы новые союзники помогли ему подчинить вождя Лáпу-Лáпу, жившего на соседнем острове Мактáн и, по филиппинскому обычаю, вечно враждовавшего с Себу. Новому подданному испанского короля следовало помочь, чтобы убедить всех в непобедимости европейского оружия.
Рано утром 27 апреля 60 испанцев во главе с Магелланом и столько же себуанцев высадились на Мактане. Их встретили полторы тысячи воинов, вооруженных копьями, щитами и луками. Еще на подходе к берегу испанцы дали залп из мушкетов, но расстояние было слишком велико и никто из мактанцев не пострадал. Оправившись от потрясения, вызванного грохотом выстрелов, они бросились на врага. Следующие залпы поразили немало мактанцев, но уже не смогли сдержать напор полуторатысячпой массы воинов. Раненный в ногу стрелой, Магеллан приказал отступать, и испанцы, сломав строй, беспорядочно бросились к шлюпкам. Магеллан с семью испанцами еще почти час бились на берегу, прикрывая отступление. «Признав в нем командира, — пишет спутник Магеллана, — многие из них бросились на него, дважды сбили с него шлем, но он стоял твердо, как подобает славному рыцарю, а с ним и еще некоторые. Так мы бились почти час, не отступая ни на шаг. Некий индеец бросил в лицо капитану бамбуковое копье, но капитан тут же пронзил его пикой, каковую оставил в тело индейца. Тогда он схватился за рукоять меча и хотел извлечь его, но вытащил только до половины, потому что тут же был ранен в руку бамбуковым копьем. Узрев это, туземцы бросились на него. Один из них ранил его в ногу широким кинжалом. Капитал упал лицом вниз, а они тут же окружили его и обрушили на него удары копий и кинжалов, и убили наше зерцало, наш светоч, нашего подлинного вождя…» Так описывает гибель Магеллана хронист экспедиции итальянец Пигафéтта. Ореол непобедимости испанцев был развеян, Хумабон-Карлос решил, что выгодней захватить корабли пришельцев, и 1 мая напал на них. Погибли еще 27 человек. Остатки экспедиции спешно покинули филиппинские воды.
Потоками крови отмечена первая встреча испанцев с филиппинцами, потоки крови были пролиты и позднее. Благодарное человечество сохранило память о подвиге Магеллана. Чтут его и филиппинцы — на месте гибели великого путешественника, принесшего на острова христианство, они воздвигли памятник. Но для них он был и жестоким конкистадором, первым поработителем, а потому неподалеку сооружен другой монумент — в честь вождя Лапу-Лапу, первого борца с поработителями. В камне увековечены два смертельных врага, и уже одно это свидетельствует о том, что в отношении филиппинцев к своей истории все далеко не просто.
Последовали еще три экспедиции на Филиппины, все три неудачные. Во время третьей из них, под командованием Руй Лóпеса де Вильялóбоса, острова Святого Лазаря были переименованы в Филиппины (в честь наследного принца Филиппа, будущего испанского короля Филиппа II), и название это сохранилось по сей день. Только в 1565 году испанцам удалось наконец закрепиться на островах.
Что же искали конкистадоры на далеком архипелаге? В XVI веке Испания была могущественнейшим государством. То было время, когда, по словам К. Маркса, ее влияние «безраздельно господствовало в Европе, когда пылкое воображение иберийцев ослепляли блестящие видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной монархии»