Лорд Нэрд неспеша выбирался с базара. Утро было в меру солнечным, новая наложница в меру недорога и смазлива, настроение — в меру радужно…
— Благородный господин, купите хорошую вещь! Дешево отдам! Купите, благородный господин…
Нэрд невольно покосился в ту сторону, откуда раздавался гнусавый заунывный голос. Метрах в пяти от него стоял… «обедневший торговец» или «нищий оборванец» — как вам будет угодно. В руках он держал цепь-поводок и издавал оные скулящие завывания. Властительный лорд поморщился и почти окончательно собрался отвернуться и продолжить свой путь, но его взгляд упал на то, что было присоединено к другому концу цепи. Массивный ошейник нежно обнимал горло молодой женщины со скованными руками (цепь-поводок и цепочка наручников переплетены так, чтобы доставить максимум неудобств и оставить минимум свободы). Нэрд некоторое время созерцал товар и владельца… Одета, в отличие от обычных рабынь, выставленных на продажу, внешность обычна — ни уму, ни сердцу…
Но «хорошая вещь»?
«Дарящая наслаждение», «услада ложа», «уют вашего дома» — обычные титулы невольниц, но так их не называли никогда. И еще… Властительный лорд Нэрд любил хорошие вещи.
— Сколько?
За сумму, названную торговцем, лорд мог купить только собачку без родословной для своей бывшей жены.
— Что она умеет?
— Все.
Даже так?..
Один из слуг Нэрда протянул деньги, оборванец, простите, торговец протянул поводок лорду:
— Не пожалеете, господин… Хорошая вещь… Очень хорошая…
Через мгновение он растворился в базарном многоцветии, а лорд продолжил свой путь к дому. Утро было в меру солнечным, новая наложница — в меру недорога и смазлива, чувство расстроенной гармонии — в меру незаметно… Лорд Нэрд возвращался домой.
— Мы все рано или поздно передохнем сами. Кто не свернет себе шею, того в аккуратную деревянную постельку уложат внутренние болячки или убьют выпивка с наркотой… прошу прощения, «искусственные стимуляторы». Слишком дорого платится за каждую вспышку смеха, за каждый день без тоски, за возможность быть счастливым. Мы платим собой — силой, разумом, годами жизни…
— Только собой? Да ты прирожденный проповедник…
— Адрес назвать? Для прогулки? Плати мы лишь собой, да еще за счастье других — мы бы назывались святыми… А так мы просто хорошие…
Хорошие…
Хорошие…
«…Хорошие вещи… Хорошая вещь…» — на этой мысли блаженное утреннее оцепенение поднялось и покинуло Нэрда, хлопнув дверью и категорически отказавшись возвращаться. Лорд вспомнил, что оставил вещь во дворе, накинув цепь на какой-то крюк, торчащий из стены — так оставляют собак или лошадей…
«Сбежала… Или… — не без интереса размышлял Нэрд, спускаясь во двор. — Черт, где еж я ее оставил?..»
Новая покупка сидела возле стены — лечь ей не давала короткая цепь, она же мешала опустить руки. «Спит», — мелькнула мысль, но «хорошая вещь» уже поднималась на ноги.
— Имя?
Девушка молчала.
— Как тебя зовут?
Ни малейшей реакции. Нэрд подумал, не стоит ли ему разозлиться. Нет, рано.
— Ты меня понимаешь?
Слабый кивок — высокий ошейник мешает движениям.
— Ты можешь говорить?
Скованные руки указывают на горло.
Нэрд всмотрелся… Ну конечно же. Электронная побрякушка, стоящая три четверти того, что он заплатил за Вещь. Блокирует речевой аппарат. За что же ее так?
Нэрд выпрямился.
— Эй, кто-ты-там! Эту, — он кивнул на девушку. — Расковать, снять блокиратор и — ко мне. Быстро.
Возвращаясь, он припомнил, что забыл приказать, чтобы Вещь покормили. Впрочем, это было неважно.
— Мы-то хорошие. Для нас. Термин «Асоциальность» тебе что-то дает?
— «А» — частица отрицания. Я бы сказал — вне.
— Ничего не меняет. Моя версия — нас скоро перебьют. Всех. Или переделают.
— Мечтатель. Чтобы перебить — о нас нужно узнать. А потом понять — ибо одно знание не порождает желания уничтожить.
— И?..
— А понимание, в свою очередь, отобьет всякую охоту нас перебить.
— Это еще почему?
— Посмотрите на этого человека. Они-с изволят гневаться, что общество оставляет им жизнь. Я ведь сказал — мы передохнем сами…
— А переделать?
— Оно того не стоит… И уничтожение и переделка извне — много сил и времени… Мы сами… Мы справимся сами…
— Ты неисправимый пессимист. Впрочем, что ты еще умеешь?..
Ты умеешь…
— Что ты умеешь?
Нэрд созерцал свою новую покупку — уже раскованную и даже переодетую. М-да, одежда домашней рабыни ей уж никак не шла.
— Почти все.
Голос еле слышный, бесцветный. Пост-эффекты?
— То есть?
— Приказывайте.
Лорд разочарованно вздохнул. Ну все — так все. И ладно. Сумма не велика, чтоб жалеть ее.
— Вот что… На нижнем ярусе — вольер для кошек. Приведешь Небесную. Там имя… на клетке. Читать умееешь?
Кивок.
— Выполняй.
Девушка низко поклонилась и исчезла из вида.
Нэрд прислушался. Рычание голодной Небесной, признающей лишь его да хранителя вольера, донесется сюда. Интересно, будет ли слышен вскрик… как же ее… В общем, вещи?..
В дверь тихо постучали…
— Ваша кошка, господин.
Нэрд рассеянно почесал Небесную за ухом. Та довольно уселась — ему, устроившемуся в кресле, пещерная тварь доставала почти до груди — и заурчала.
— Небесная, — пробормотал лорд почти с сожалением. — Что ж ты так?..
Вещь стояла, глядя сквозь лорда, кошку и стены… Она ожидала новых приказов.
