В предисловии излагается довольно странная история публикуемого текста, созданного около 1996 года, но нигде и никогда ранее не размещавшегося. Предполагаемый автор текста (его имя неизвестно мне до сих пор) пропал без вести примерно тогда же, в декабре 1996. Таким образом, главная цель предисловия — убедить читателя, что я имею все положенные в таких случаях права на публикацию книги. Другая цель — дать читателю общее представление о том, с чем именно ему предстоит иметь дело.
Тем не менее, следует учитывать, что это вступление логически никак не связано с основным текстом произведения, оно даже написано совсем другим человеком спустя почти четверть века после создания книги. Я настоятельно рекомендую читателю перейти сразу же к чтению основного текста, проигнорировав вступление. Не читайте это предисловие. Предположим, что его вообще не существует.
***
Впервые я столкнулся с предлагаемым читателю текстом осенью 1996 года.
Мой дедушка Александр Степанович Беренцев занимал тогда должность главного редактора в небольшом питерском издательстве Logistoricus. Издательство публиковало литературу религиозно-философского содержания (преимущественно иностранную), но спрос на подобный жанр был невелик, и в качестве эксперимента владелец решил издать несколько художественных произведений молодых российских авторов.
Объявления о поиске новых авторов были напечатаны в газетах, а также размещались в каждой изданной книге. Предполагалось, что сотрудничать захотят, прежде всего, интеллектуалы, потреблявшие книги Logistoricus’а. Однако, как и предупреждал дедушка, эффект объявлений оказался не соответствующим ожиданиям владельца.
Молодые авторы жаждали славы и гонораров и рассылали собственные рукописи во все издательства подряд, даже не читая требований издателя. Помещенные в объявлениях Logistoricus’а слова «молодые российские авторы» действовали на писателей подобно красной тряпке на быка, уже месяц спустя после начала эксперимента дедушкин стол был завален присланными рукописями. Разумеется, большинство из них не имели никакого отношения к интеллектуализму, которого требовал владелец.
Это были истории самого разнообразного содержания — модные уже тогда подражания Толкину про эльфов и гномов, детективные рассказы, приключения разведчиков, фантастические произведения про пришельцев, непременные боевики «про ментов и бандитов», дамская любовная проза, был даже один текст в форме дневника живо описывавший нездоровые отношения молодого человека с конями.
Среди этих рукописей, присланных дедушке в далекую осень 1996, и оказался текст, с которым я сейчас предлагаю ознакомиться читателю.
Впервые я увидел его в ноябре 1996. Мне тогда было десять лет, и я часто навещал дедушку — помочь по хозяйству, просто погостить или занять в долг немного денег. Отцу дедушка денег никогда не давал, но мне, как любимому внуку, не отказывал.
У дедушки был собственный кабинет в издательстве, но он предпочитал работать дома. В один из ноябрьских дней, зайдя к дедушке, я и увидел, что его стол полностью завален присланными рукописями. На самом верху бумажных гор лежали четыре толстые синие тетради. Одна из них была раскрыта, и мой взгляд упал на нарисованное на первой странице авторучкой жутковатое изображение. Сам не знаю почему, но я запомнил этот рисунок на всю жизнь, хотя ни разу не видел его с того дня.
Сам рисунок вскоре погиб самым постыдным образом. Дедушка принес тетрадь с изображением на празднование юбилея одного известного петербургского писателя, он намеревался показать писателю рукопись и спросить его совета по поводу того, стоит ли публиковать текст. Писатель был другом дедушки и авторитетом для него.
Этот писатель до сих пор жив и популярен, поэтому от упоминания его имени я воздержусь. Замечу только, что на похороны дедушки писатель не пришел, он также ни разу не предлагал нашей семье помощь после смерти дедушки, хотя мы тогда находились в самом бедственном положении.
Но тогда, на юбилее в ноябре 1996, писатель действительно взглянул на принесенную дедушкой рукопись. Однако он был пьян и неосторожен, писатель пролил коньяк на первую страницу тетради, и украшавший ее авторский рисунок был уничтожен. Не знаю, что именно посоветовал писатель дедушке по вопросу публикации рукописи, дедушка об этом никогда не рассказывал, зато о пролитом коньяке говорил часто и охотно.
Таким образом была уничтожена единственная в тексте иллюстрация. Однако, как я уже писал выше, я успел запомнить ее.
Сейчас, двадцать четыре года спустя, я попытался восстановить этот рисунок по памяти. Не знаю, планировал ли автор помещать изображение на обложку, однако я решил сделать именно так.
Иллюстрация была нарисована на самом первом листе первой тетради, и я счел логичным, что автор предназначил этот рисунок для обложки. Впрочем, я совсем не умею рисовать, поэтому попытался реконструировать первоначальный жутковатый рисунок автора с помощью найденных в интернете свободных изображений. Мне самому кажется, что получилось неплохо, а читатели могут оценить результат моих трудов просто взглянув на обложку данной книги.
