Рассказ
С самого утра день выдался пасмурным, калифорнийский туман проникал везде. Он преследовал Пэта, когда тот с непокрытой головой несся через весь город. Беглец не чаял, как поскорее добраться до спасительного места, до надежного убежища, — а им была киностудия, где он теперь не работал, но которую за двадцать прошедших лет привык считать родным домом.
Показалось ли ему это, или полицейский на проходной в самом деле окинул его долгим взглядом и слишком пристально изучал пропуск? Неужели из-за отсутствия шляпы? Вообще-то в Голливуде встретишь сколько угодно людей без головных уборов, и все-таки Пэту было не по себе. В спешке он даже не успел расчесать свои редкие, тронутые сединой волосы.
Добежав до сценарного блока, он бросился в уборную. Какая досада! Он вспомнил, что по распоряжению начальства год назад из этого здания убрали все зеркала.
На другом конце коридора дверь одного кабинета была приоткрыта, и в нее виднелась полноватая фигура Би Макилвейн.
— Би, одолжи на минутку зеркальце, — попросил Пэт.
Би подозрительно посмотрела на него, нахмурилась и вынула из сумочки косметичку.
— Ты снова здесь? — поинтересовалась она.
— Буду на следующей неделе, — предсказал он, поставив зеркальце на стол и наклонившись к нему с расческой в руке. — Почему не повесят зеркала в туалетах? Боятся, что сценаристы целыми днями будут разглядывать себя?
— Помнишь, как из всех кабинетов повыносили кушетки? — сказала Би. — В девятьсот тридцать втором. А обратно установили только в тридцать четвертом.
— Я тогда работал дома, — с чувством произнес Пэт.
Причесавшись, он подумал, нельзя ли у нее занять деньжат — на шляпу и чего-нибудь поесть. Би, похоже, догадалась о его намерении, поскольку поторопилась сказать:
— Супруги Финн забрали у меня все деньги, и вообще я боюсь за свою работу. Либо мою картину примут завтра, либо лежать ей на полке. А мы названия еще не придумали.
Она протянула Пэту размноженный на мимеографе бюллетень сценарного отдела. Заголовок гласил: «Всем отделам. Требуется название. Премия пятьдесят долларов. Подробности ниже».
— Мне бы пригодились эти пятьдесят, — вздохнул Пэт. — О чем картина?
— Тут же написано. О безобразиях, которые творятся в домиках для туристов.
Вздрогнув, Пэт вытаращил нее глаза. А он-то думал, что здесь, за охраняемыми воротами студии, ничто ему не угрожает. Видно, здесь все уже знают. Его дружески, а может, и не слишком дружески, предупреждают. Надо сматываться. Он почувствовал себя затравленным человеком, которому негде преклонить свою непокрытую голову.
— Ничего об этом не знаю, — промямлил он, поспешно ретируясь.
За порогом столовой Пэт огляделся. Гардероб никто не охранял, только за прилавком с сигаретами стояла девушка. Так что позаимствовать с вешалки чью-нибудь шляпу не составляло труда, хотя возникала одна сложность: на глазок нелегко определить размер, а если примерять шляпу одну за другой, то это может показаться подозрительным.
Какую же выбрать? Пэту понравилась зеленая шляпа из мягкого фетра, с загнутыми полями и кокетливым пером, но она слишком бросалась в глаза на чужом человеке. То же сомнение возникало и при виде прекрасного белого стетсона, какие носят ковбои в прериях. После некоторого колебания он остановил свой выбор на гамбургской шляпе неброского серого цвета. Она выглядела вполне прилично, такая сослужит хорошую службу. Трясущимися руками он снял ее с вешалки и надел на голову. Как раз впору. Едва дыша, на негнущихся ногах он вышел на улицу.
Спустя час уверенность вернулась к нему — до сих пор никто из знакомых больше не намекал на происшествие в туристских домиках. Вот уже три месяца Пэт не мог найти работы на студии. Пришлось устроиться ночным сторожем в фирму «Селекто», сдававшую в аренду жилье туристам. Друзьям он, разумеется, ничего не сказал об этом. Однако когда сегодня поутру нагрянула полиция и стала дотошно выяснять, что происходит в туристских домиках, Пэт, или Дон Смит, как он себя назвал при найме, предпочел исчезнуть — не дай бог, привлекут в качестве свидетеля. Рассказ о его бегстве можно отнести к жанру мелодрамы. Он выскользнул через боковую дверь, купил в ближайшей аптеке на углу полпинты того, в чем отчаянно нуждался, на попутках поехал через весь громадный город, замирая от страха при виде каждого полицейского регулировщика, и вздохнул с облегчением только тогда, когда увидел высоко поднятую над землей вывеску киностудии.
Заглянув к Луи, букмекеру, чьим постоянным клиентом он некогда был, Пэт отправился к Джеку Бернерсу. Никаких идей у него не было. Джек спешил на совещание режиссеров и неожиданно попросил его подождать в своем кабинете.
Кабинет у Джека шикарный. Интересных писем на столе не было, зато в шкафу стояли графин и стаканы. Дожидаясь возвращения хозяина, Пэт прикорнул на широком мягком диване.
Его разбудил негодующий возглас Бернерса.
— Ну и чертовщина! Собрались мы на совещание. Один опаздывает, ждем. Наконец является. Ах ты, такой-сякой, мы из-за тебя теряем дорогое время. И что ты думаешь? Оказывается, мистер Маркус потерял свою любимую шляпу!
Пэт спросонья поначалу не сообразил, что к чему.