Барбара Пикард
Госпожа графа Аларика
перевод Светлана Лихачева
Рано поутру в день середины лета юный граф Аларик выехал из замка. На нем был нарядный малиновый камзол, отделанный золотом, и шитые золотой нитью перчатки; любимого белого коня украшала синяя с серебром сбруя. Проезжая через поля, Аларик пел, ибо был счастлив: ярко светило солнце, и жизнь не сулила юноше ничего, кроме хорошего.
Пересекая луг, Аларик увидел сидящую на траве девушку. На незнакомке было зеленое платье с серебряным поясом, льняные ее волосы, настолько светлые, что их сочли бы почти белыми, рассыпались по плечам. Маленький точеный подбородок казался чуть заостренным, зеленые глаза отливали золотом. Ножки ее были босы, а голову украшал венок из луноцветов.
Граф придержал коня и учтиво приветствовал незнакомку; девушка подняла взгляд. "Доброе утро", - отозвалась она негромким, нежным голосом.
- Вы, я вижу, впервые в здешних краях, прекрасная госпожа, проговорил граф Аларик, спешиваясь. - Не назовете ли мне свое имя?
Девушка улыбнулась краем губ, но как-то отрешенно, словно улыбалась своим воспоминаниям, а вовсе не стоящему перед нею юноше. - Я не знаю своего имени, - отвечала она.
- Но откуда вы? - спросил изумленный Аларик.
- Не знаю.
- Тогда не вспомните ли, куда лежит ваш путь?
Девушка покачала головой, но, похоже, нимало не огорчилась своему неведению.
- Неужели вы ничего о себе не можете рассказать? - настаивал Аларик.
- Ничего, - подтвердила незнакомка. - Одно только: уже с час, а то и два, я сижу здесь в поле, слежу, как солнце поднимается все выше, да слушаю песню жаворонка.
Граф Аларик был слишком хорошо воспитан, чтобы усомниться в словах незнакомки, хотя про себя подивился речам столь странным. - Не могу ли я чем-нибудь вам помочь? - предложил он.
- Вы очень добры, - отозвалась незнакомка, ничего к тому не прибавив.
Завороженный ее нездешней, словно сотканной из бледных лучей красотой, Аларик не сводил с девушки глаз. Незнакомка подняла взор и улыбнулась, на этот раз именно ему, и в улыбке ее было больше тепла, нежели прежде; и юноша понял, что все на свете отдал бы за возможность помочь ей. Но странен был взгляд ее золотисто-зеленых глаз; ни у кого более не видел Аларик подобного взгляда; словно, даже улыбаясь, даже обращаясь к нему, незнакомка думала о другом.
- Там, за деревьями, стоит мой замок, - молвил Аларик. - Не хотите ли поехать туда со мною?
- Я поеду с вами, - согласилась незнакомка, подумав.
Девушка встала с земли; Аларик подсадил ее на коня, сам уселся сзади и поскакал назад через луг и мимо деревьев прямиком к замку; затянутые лишайником стены, согретые лучами утреннего солнца, золотились в рассветном зареве.
Поскольку имени у девушки не было, граф нарек ее Кэтрин, потому что так звали его покойную мать, и более прекрасного имени Аларик не знал. И поскольку юноша полюбил гостью всем сердцем, и та не возражала, Аларик женился на незнакомке, и зажили они счастливо. И хотя в присутствии чужих Кэтрин обычно замыкалась в себе, с Алариком она охотно разговаривала и смеялась; однако, когда бы не заглянул Аларик в золотисто-зеленые глаза жены, он видел, что Кэтрин думает не о нем.
Кэтрин не умела ни прясть, ни ткать, ни даже выпекать хлеб; но поскольку она стала женою графа Аларика, и прислуживало ей достаточно слуг, это значения не имело. Ни на лютне, ни на арфе Кэтрин не играла, не владела и искусством вышивания, но поскольку, будучи предоставлена сама себе, она охотно просиживала на солнце час за часом, сложив руки на коленях и чему-то улыбаясь про себя, это тоже не имело ни малейшего значения. Кэтрин никогда не вела задушевных бесед с прислужницами и не сплетничала в охотку, дабы скоротать время, к чему даже знатные дамы весьма склонны, но держалась отчужденно и замкнуто; все находили ее странной и шептались об этом по углам, но поскольку до пересудов госпоже замка дела не было, и это тоже ни малейшего значения не имело.
Когда в замок на очередное празднество съезжались гости и затевались танцы, госпожа графа Аларика никогда не принимала участия во всеобщем веселье; она тихо сидела у стены, наблюдая за танцующими парами, и улыбалась про себя. И поскольку такова была воля Кэтрин, граф Аларик не принуждал ее вести себя иначе, хотя все бы отдал за возможность потанцевать с нею. Но вот однажды, в одной из комнат замка, где в окно струился солнечный луч, он застал Кэтрин за неожиданным занятием: в полном одиночестве она кружилась в танце - и видели это только чопорные выцветшие фигуры настенных гобеленов.
- Как грациозно и легко ты ступаешь, - молвил Аларик, - почему же со мною ты никогда не потанцуешь?
Кэтрин удивленно подняла брови. - Я не люблю танцевать, - отвечала она.
Аларик рассмеялся. - Минуту назад ты танцевала, возлюбленная моя, я своими глазами видел.
Лицо Кэтрин прояснилось. - Ах да, я услышала музыку и не смогла удержаться.
- Но, возлюбленная моя, никакой музыки не было.
- Была музыка, - повторила Кэтрин убежденно. - Я ясно слышала - и не смогла устоять. Порою я слышу мелодию в отдалении, но сегодня напевы зазвучали совсем рядом.
