Город ждад двадцать тысяч лет.
Планета двигалась по своему космическому пути, полевые цветы распускались и облетали, а город ждал. Реки планеты выходили из берегов, мелели и пересыхали, а город ждал. Ветры, некогда молодые и буйные, захирели, остепенились; облака в небесах, исстрадавшиеся, разодранные в клочья, истерзанные, обрели покой и плыли в праздной белизне. А город ждал.
Город ждал, всеми своими окнами и чёрными обсидиановыми стенами, и небоскрёбами, и башнями без флагов, и нехоженными, незамусоренными улицами, и незахватанными дверными ручками. Город ждал, а тем временем планета описывала в космосе дугу, следуя своей орбите вокруг сине-белого солнца. И времена года сменяли друг друга, и сменяли друг друга мороз и палящий зной, а потом опять наступали холода и опять зеленели поля и желтели летние лужайки.
Это произошло в летний полдень, в середине двадцатитысячного года — город дождался.
В небе появилась ракета.
Ракета полетела высоко-высоко, развернулась, подлетела ближе и приземлилась на глинистом пустыре в пятидесяти ярдах от обсидиановой стены.
Послышались шаги ног, обутых в ботинки, ступающих по худосочной траве, и голоса людей из ракеты, обращённые к людям снаружи.
— Готовы?
— Всё в порядке, ребята. Будьте начеку! Идём в город. Енсен, вы и Хачисон пойдёте в переди, в охранении. Смотрите в оба.
Город отворил потайные ноздри в своих чёрных стенах и прочную вентиляционную шахту, запрятанную глубоко в теле города. Мощные потоки воздуха хлынули вниз по трубам, сквозь густые фильтры, задерживающие пыль, к тончайшим нежным спиралькам и паутинкам, излучающим серебристое свечение. Снова и снова нагнетается и всасывается воздух, снова и снова вместе с тёплым ветром город вдыхает запахи с пустыря.
«Пахнет огнём, упавшим метеоритом, раскалённым металлом. Из другого мира прибыл космический корабль. Пахнет медью, жжёной пылью, серой и ракетной гарью».
Информация, отпечатанная на перфоленте, пошла, передаваемая жёлтыми зубчатыми колёсиками, от одной машины к другой.
Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк.
Затикал подобно метроному вычислитель. Пять, шесть, семь, восемь, девять. Девять человек! Застрекотало печатающее устройство и мнгновенно отстучало это известие на ленте, которая скользнула вниз и исчезла.
Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк.
Город ждал, когда же послышаться мягкие шаги их каучуковых подошв
Великанские ноздри города снова расправились.
Запах масла. Шагавшие люди распространяли по городу слабые запахи. Они попадали в гигантский Нос и там будили воспоминания о молоке, о сыре, о мороженом, о сливочном масле, об испарениях молочной индустрии.
Щёлк-щёлк.
— Ребята, будьте наготове!
— Джонс, не делай глупостей, достань свой пистолет!
— Город мёртвый, чего бояться.
— Как знать.
От лающей речи ожили Уши. Столько веков они прислушивались к жалобным вздохам ветра, слышали, как опадает с деревьев листва, как из-под снега по весне потихоньку пробивается трава. И вот Уши, освежив смазку, принялись натягивать барабанные перепонки, туго-натуго, чтобы суметь расслышать тончайшие оттенки биения сердец пришельцев, неуловимые, как трепыхание мотылька. Уши напрягли слух. Нос накачивал полные камеры запахов.
От страха люди вспотели. Под мышками у них намокли островки пота, взмокли ладони, сжимавшие оружие.
Город потягивал своим Носом этот запах, пробуя, словно знаток, дегустирующий старинное вино.
Щёлк-щёлк-щёлк-щёлк.
Параллельно друг другу с катушек скользнули ленты с данными. Пот: хлориды — столько-то процентов; сульфаты — столько-то: азот мочевины, азот аммиачный… Выводы: креатинин, сахар, молочная кислота, так-так-так!
Звякнули и выскочили окончательные результаты.
Нос зашипел, выдавливая из себя отработанный воздух. Уши продолжали вслушиваться.
— Капитан, по-моему, нужно возвращаться к ракете.
— Приказы отдаю я, мистер Смит!
— Да, сэр.
— Эй, там, впереди! Видите что-нибудь?
— Ничего, сэр. Похоже, этот город опустел очень давно!
— Что теперь скажете, Смит? Опасаться нечего.
— Не нравиться мне тут. Не знаю, почему. Вам знакомо это чувство, когда вы приходите куда-нибудь и вам начинает мерещиться, что вы тут уже побывали? Слишком уж этот город кажется знакомым.
— Бросьте" Эта планетная система находится в миллиардах миль от Земли. Мы никак не могли побывать здесь раньше. Наша ракета единственная из всех, которая может летать со световой скоростью.
— И всё же я никак не могу отделаться от этой мысли. Надо уносить отсюда ноги.
Звук шагов оборвался. В неподвижном воздухе слышно было лишь дыхание Смита.
Ухо уловило его и приступило к действиям. Закрутились роторы и валы, сквозь клапаны и трубки заструились, мерцая жидкости по канальцам. Сперва формула, затем готовый продукт стали появляться один за другим. Через какие-то минуты по сигналу Носа и Ушей из широких пор в стенах на пришельцев стал изливаться пахучий пар.
— Запах. Слышите запах? А-ах! Зелёная травка. Вы когда-нибудь вдыхали запах приятнее? Клянусь, я готов стоять тут хоть до скончания века, лишь бы дышать этим воздухом!
Над стоящими людьми витал невидимый хлорофилл.
— А-ах!
Шаги возобновились.