Голубой дым

Голубой дым

Авторы:

Жанры: Современная проза, Советская классическая проза, Рассказ

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 136 страниц. Год издания книги - 1979.

В этот сборник известного советского писателя Георгия Семенова вошли лучшие его произведения, написанные в 70-е годы прошлого столетия.

Читать онлайн Голубой дым


Георгий Семёнов

Повесть и рассказы

Изд-во "Современник", Москва, 1979.

Уличные фонари

Повесть


1


Продутая южным ветром, мокрая Москва проснулась в это утро в мутном тумане, в вялом чмоканье зимней капели, и люди долго еще не гасили лампы, выгоняя мрак и утреннюю темень из своих жилищ.

Было до боли сладко, лежа в измятой постели, вспомнить в это январское утро большую яблоню-китайку, отягощенную розовыми райскими яблочками, похожими на алые ягоды черешни; вспомнить прохладный сентябрьский день и пронзительно желтый, шумный березовый лес за оградой; вспомнить просохшие тропинки в этом лесу и по какой-нибудь одной из этих тропинок, возникших в памяти, прийти опять к себе на участок, граничащий с лесом.

Прийти в ветреный день, поставить возле дома старую корзинку с черными груздями, поднять с земли холодное яблочко за длинный, как у черешни, хвостик, обтереть с его густой, сизоватой розовости землю и, предвкушая кислую сладость, зажмуриться и надкусить, чувствуя пересохшим языком холод колючего брызнувшего сока.

Вспомнить озябшие свои и раскрасневшиеся руки, умытые осенним ветром, и горячие на ощупь щеки. И снова холодные, тугие яблочки, собранные в холщовый мешок, в котором они скрипели, как снег. А в доме уже пахло горячим вареньем, остывающим в желтом медном тазу, — самым красивым и вкусным из всех варений, похожим на розовый мед, очень яркий и очень прозрачный, в котором теснились в невесомости прозрачные красные шарики, тоже наполненные медом. Стеклянно-огненно было это варенье и словно бы посверкивало глубинными рубиновыми гранями. Прозрачное яблочко надо было брать за длинный хвостик и, вынув из сиропа, класть на язык. Эти яблочки полагалось есть как весеннюю черешню, первые те ягоды, которые по баснословным ценам продают на московских рынках южные женщины и которыми лакомятся в то время дети.

Но был январь. Видение исчезло, оставив робкую надежду на повторение. Дина Демьяновна опять услышала порыв ветра, опять что-то зашипело на балконе, что-то грохнуло и словно бы прокатилось, барабаня по железу. Это у верхних соседей. Пора бы давно привыкнуть, что есть теперь верхние соседи, а у них есть такой же балкон, который они сразу же, как только въехали, одели в жесть и покрасили синей краской.

Теперь в каждый ветреный день или ночь, когда дует с юга, когда наступает оттепель, балкон этот барабанит тревожно и неожиданно, словно бы что-то рушится, не выдержав напора ветра, грохочет, падает вниз, все сметая на своем пути. Внизу есть тоже соседи, отгороженные, как и верхние, железобетонными плитами. А если смотреть в окно, то слева, за стеной, тоже соседи. И все они, снизу, сверху и за стенами, окружив семью Простяковых, жили своими какими-то заботами: чужие и совсем незнакомые люди, собравшиеся под одной крышей. В этом было что-то ненормальное: жить с людьми под одной крышей десятки лет и даже не здороваться при встрече, даже не знать — кто они и почему живут здесь. Особенно остро почувствовала это Дина Демьяновна, когда однажды в лифте с ней поздоровался деревенского вида паренек.

«Здравствуйте», — сказал он четко и внятно и даже как будто бы поклонился.

«Здравствуйте, — тут же откликнулась Дина Демьяновна и, приглядываясь, спросила: — А разве мы знакомы?»

«Нет, — ответил ей паренек и, смущенно окая, добавил: — Под одной крышей живем».

Это очень удивило Дину Демьяновну, и она, вспоминая потом, тихонечко всякий раз улыбалась, слыша и видя доброго паренька, приехавшего погостить к своим родственникам в Москву. Но надо иметь воображение, чтобы представить себе сотни людей, живущих под одной крышей громадного дома, которые бы каждый раз при встрече кланялись друг другу и говорили: «Здравствуйте». Трудно себе представить такое без улыбки. И все же Дина Демьяновна, с детства живя в трехэтажном старом домике в Замоскворечье, с трудом избавлялась от чувства, от мысли, что жить под одной крышей и совершенно не знать даже ближних своих соседей, отгороженных бетонными плитами, — ненормально. И ее угнетало это странное разъединение людей. Но вместе с тем еще один неожиданный сдвиг произошел в ее сознании, как только она переехала на эту квартиру: она почувствовала себя так, будто поселилась теперь не в доме, а в вагоне метро, грохочущем в подземном туннеле, будто бы стены, говорящие в тишине вечера чужими голосами, потолки и полы, издающие чужие шаги и чужую музыку, — вовсе не глухие бетонные плиты, обклеенные обоями, побеленные или устланные паркетом, а прозрачные стекла. И когда она по вечерам включала свет в своей комнатке, ей чудилось, будто на нее с любопытством поглядывали сквозь эти плиты незнакомые люди, которых она тоже осветила яркой своей настольной лампой. Особенно обостренно она это чувствовала в зимние месяцы, когда становились слышнее чужие голоса, шаги, музыка, ругань и смех.

Но все эти ощущения приглушились со временем, она прижилась в новом доме и только лишь иногда вспоминала с грустью доброго паренька и его смущение, когда она спросила: «А разве мы знакомы?»

В это пасмурное и сырое субботнее утро, совсем непохожее на январское, не хотелось вставать, и Дина Демьяновна слушала, как отец, глава маленького семейства Простяковых, добрейший Демьян Николаевич, говорил, поздравляя жену, милую и старенькую Танюшу, Татьяну Родионовну:


С этой книгой читают
Новая дивная жизнь (Амазонка)

Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.


Избранное

В «Избранное» писателя, философа и публициста Михаила Дмитриевича Пузырева (26.10.1915-16.11.2009) вошли как издававшиеся, так и не публиковавшиеся ранее тексты. Первая часть сборника содержит произведение «И покатился колобок…», вторая состоит из публицистических сочинений, созданных на рубеже XX–XXI веков, а в третью включены философские, историко-философские и литературные труды. Творчество автора настолько целостно, что очень сложно разделить его по отдельным жанрам. Опыт его уникален. История его жизни – это история нашего Отечества в XX веке.


Холм грез. Белые люди (сборник)

В сборник произведений признанного мастера ужаса Артура Мейчена (1863–1947) вошли роман «Холм грез» и повесть «Белые люди». В романе «Холм грез» юный герой, чью реальность разрывают образы несуществующих миров, откликается на волшебство древнего Уэльса и сжигает себя в том тайном саду, где «каждая роза есть пламя и возврата из которого нет». Поэтичная повесть «Белые люди», пожалуй, одна из самых красивых, виртуозно выстроенных вещей Мейчена, рассказывает о запретном колдовстве и обычаях зловещего ведьминского культа.Артур Мейчен в представлении не нуждается, достаточно будет привести два отзыва на включенные в сборник произведения:В своей рецензии на роман «Холм грёз» лорд Альфред Дуглас писал: «В красоте этой книги есть что-то греховное.


Дорога в облаках

Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.


Мысли сердца

Восприятия и размышления жизни, о любви к красоте с поэтической философией и миниатюрами, а также басни, смешарики и изящные рисунки.


Майка и Тасик

«…Хорошее утро начинается с тишины.Пусть поскрипывают сугробы под ногами прохожих. Пусть шелестят вымороженные, покрытые инеем коричневые листья дуба под окном, упрямо не желая покидать насиженных веток. Пусть булькает батарея у стены – кто-то из домовиков, несомненно обитающих в системе отопления старого дома, полощет там свое барахлишко: буль-буль-буль. И через минуту снова: буль-буль…БАБАХ! За стеной в коридоре что-то шарахнулось, обвалилось, покатилось. Тасик подпрыгнул на кровати…».


Обреченный мир

Аннотация: Писал продолжение к своему роману "Мерцающая мгла", а получилась повесть по мотивам этого романа. Даже с другими главными героями.


Эльва

Я родился в 20-м веке, но сейчас нахожусь в космосе в миллионах парсеков от Земли. И инопланетяне тут совершенно ни при чем! Во всем виноват проклятый искусственный интеллект колосса — стратегического корабля невероятных размеров. Именно благодаря ему я стал капитаном и по совместительству единственным на борту живым человеком. А еще он, то есть она… тьфу ты, в общем Эльва… постоянно находит для меня неприятности. Но — прорвемся! Подумаешь, космические корсары, колдуны с Запретных миров и бессмертные правители Галактики… тоже мне враги.


Наследник собаки Баскервилей

Не позавидуешь маленькому Феде Зайцеву: какие-то чужие дядьки выгнали его из дома, родители мальчугана исчезли без следа, и остался бедный Федя один-одинешенек. И кто знает, как сложилась бы его судьба, не повстречайся ему братья-сыщики Дима и Алешка, которых хлебом не корми, дай только восстановить справедливость и вывести злоумышленников на чистую воду. Итак, состав преступления налицо, но где мотивы? Кому мог приглянуться неказистый домишко семьи Зайцевых? «А что, если в доме запрятаны сокровища?» – выдвигают версию ребята и нежданно-негаданно получают письмо… от Шерлока Холмса…


Ворюга в клеточку

Знали Дима и его брат Алешка, что их приятель враль, каких мало, но на этот раз он превзошел самого себя. Это ж надо до такого додуматься – будто видел собственными глазами, как по небу летит… Карлсон, который живет на крыше! Тут бы поднять фантазера на смех, да только папа, полковник милиции, недавно рассказал ребятам, что в городе появилась какая-то неизвестная науке птица, очень похожая на сову. Но со странным оперением… в клеточку, которая ворует ценные вещи исключительно у обеспеченных иностранцев.Конечно, звучит невероятно, но что, если этот таинственный летающий ворюга… и есть Карлсон?! "Но откуда он взялся?" – недоумевают братья.


Другие книги автора
Жасмин в тени забора

Опубликовано в журнале «Юность» № 1, 1986.


Фригийские васильки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вольная натаска

Роман известного советского писателя Георгия Семенова посвящен нашему современнику. В этом произведении автор исследует сложный и интересный мир двух молодых людей — Верочки Воркуевой и Коли Бугоркова, который привлекает искренностью, чистотой. И вместе с тем писатель говорит о том, как важно воспитывать в себе чувства любви, верности, призывает приглядываться к жизни пристальней, глубже. От этого зависит в конечном итоге и нравственная высота человека.


Люди с того берега

Из второго тома сборника Советский рассказ.