«Дорогуша» Джил Рикбелл осторожно высвободила бокал с шампанским из неловких рук навахо и прижалась к нему всем телом. Блузка «болеро» и сиреневые брючки из натурального шелка, надетые прямо на голое тело, сразу подчеркнули мельчайшие подробности самых интимных мест молодой женщины.
– Идемте же, Зуни, – выдохнула она.
Индеец затрепетал, как лошадь, которую гладят по холке, но не сдвинулся с места. Спиртное, к которому он не привык, уже ударило в голову, но мир бледнолицых все еще его ужасал. К тому же, он был всего лишь случайно в этом сказочной красоты доме, который невозможно было даже представить в аризонской резервации Дизер Пейнт. Он никогда не должен был оказаться здесь, за колоннадой вокруг бассейна, с белокожей самкой, которая предлагала ему себя. «Дорогуша» Джил коснулась языком его сухих губ. Тело молодого индейца, затянутое в старые джинсы и белую майку, приводило ее в исступление. Казалось, еще немного, и она вонзит в него ногти.
В обширной коллекции самцов, регулярно менявшихся за всю ее молодую жизнь, индейцев еще не было.
С этим же никак не удавалось улучить минутку, чтобы хорошенько им попользоваться.
Из больших окон, выходящих на бассейн и сад, доносилась музыка и гул голосов. Воздух был теплым. Бесчисленные звезды сияли на калифорнийском небе сквозь высоченные кокосовые пальмы Беверли-драйв, одной из самых элегантных улиц Беверли Хиллз, мекки всех калифорнийских миллиардеров. Прожекторы освещали одноэтажную белую виллу целиком.
«Дорогуша» Джил чувствовала, что не сможет долго противиться своему желанию в этой райской атмосфере. Она придвинулась еще ближе, прижалась бедрами, воспламеняя ткань на джинсах, и сплела свои тонкие руки на затылке навахо.
– Давай потанцуем, – прошептала она, откидывая назад длинные каштановые волосы.
Ее лицо имело совершенный, как у мадонны, овал. Выделялись лишь большие полные губы, странным образом искаженные выражением упрямства и жадности.
Навахо неловко затоптался напротив нее, выдержал несколько тактов, затем, словно вагонная сцепка, грубо притянул молодую женщину к себе, едва не переломив ее пополам. Индейца буквально подбрасывало от желания. «Дорогуша» Джил слегка вскрикнула от боли и отстранилась от индейца.
Из-за его грубой выходки маленькая безделушка – лунный камень в золотой оправе на цепочке, украшавший ее пупок, впился в тело. Она сорвала украшение и, не имея на себе карманов, сунула его навахо. Тот обеспокоенно поднял на нее большие черные глаза с ресницами, как у девушки.
Улыбка Джил его успокоила. Джил обхватила его правую руку длинными точеными пальцами и повлекла за собой.
– Давай уйдем отсюда, – шепнула она. – Здесь нехорошо.
Они обогнули бассейн в виде буквы "Г" и прошли мимо окон гостиной. «Дорогуша» Джил бросила взгляд на дверь. Часть приглашенных толпилась возле бара, где автомат под давлением выбрасывал пиво. Остальные с шумными возгласами играли в биллиард. Большинство парочек растянулись прямо на белом, с ворсом по щиколотку, ковре во всю комнату и безудержно флиртовали.
Навахо растерянно наблюдал это зрелище. Будучи всего две недели на службе садовником у Джина Ширака, которому принадлежал этот дом, он не успел еще по-настоящему оценить голливудские нравы.
«Дорогуша» Джил тащила его в полумрак. Чем меньше народу их будет видеть, тем лучше. Они было уже добрались до небольшой двери, ведущей в гараж, как Джил чуть не подпрыгнула от голоса Джина Ширака, владельца дома.
– Не задерживайтесь слишком долго в пути. К завтрашнему утру вам следует быть в Энсинаде.
Он вышел из темноты. Розовая рубашка и белые брюки идеально подчеркивали его фигуру. Крупные грубые черты лица, холодные голубые глаза и тонкие губы делали его страшно похожим на Керка Дугласа. Маленькая бородавка, курьезным образом усевшаяся на кончике носа, иногда придавала его лицу совершенно комичное выражение. Встретившись с Зуни взглядом, он благожелательно улыбнулся.
– Развлекись немного, Зуни, – сказал он. – Приятного путешествия.
Окаменевший от стыда навахо пробормотал несколько неразборчивых слов. Джин Ширак с презрительной гримасой наблюдал, как Джил и навахо исчезают в дверном проеме. Старая пуританская закваска, полученная по наследству от предков, никогда не позволяла ему полностью принадлежать Голливуду. Временами он ненавидел себя за то, что водится с «дорогушей» Джил Рикбелл, нимфоманкой и наркоманкой, чьи моральные принципы заставили бы устыдиться даже обезьян в период спаривания.
Но, увы, здесь дело касалось прежде всего спасения собственной шкуры. Поспешно ввязавшийся в смертельную борьбу Джин Ширак нуждался в «дорогуше» Джил и в ее нимфомании. Из всех его подружек она одна была способна без лишних вопросов взяться за странную миссию, которую он на нее возложил. Джил двигало только неуемное желание отдаваться. Чтобы заполучить индейца, «дорогуша» потащилась бы гораздо дальше, чем в Энсинаду...
Джин Ширак надеялся, что капризы Джил не смогут расстроить его хорошо продуманный план.
Джин вернулся в гостиную. Перед домом ожидали длинные черные кадиллаки. Джин Ширак умел принимать гостей. За каждым из приглашенных он посылал лимузин с шофером, чтобы гости могли упиться до смерти, не заботясь об обратном пути.
![Будни контрразведчика [иллюстрации]](/storage/book-covers/c2/c2a004fe8bf379ad9e00381bb3966b9dd3601c4c.jpg)
