Год тысяча шестьсот… Повесть
Авторы: Михаил Петрович Михеев
Жанр: Научная фантастика
Цикл: Издано в Новосибирске
Формат: Полный
Всего в книге 57 страниц. Год издания книги - 1985.
Два юных спортсмена попадают в XVII век. о чужую, незнакомую им эпоху. Однако товарищество и взаимовыручка, высокое нравственное самосознание помогают героям преодолеть все опасности и выйти из трудной борьбы победителями.
Читать онлайн Год тысяча шестьсот… Повесть
У БЕРЕГА КУБЫ
В этом году международная студенческая Универсиада проходила на Кубе. Финальные встречи предполагалось провести в Гаване, а отборочные в приморских городах: Матансас, Мансанильо и Сантьяго-де-Куба. В Сантьяго-де-Куба прибыли боксеры и фехтовальщики на рапирах. Поединки шли два дня, закончились поздно вечером. Утром следующего дня спортсмены должны были вылететь в Гавану.
1
Фехтовальщица, мастер спорта - студентка иркутского института - Ника Федорова и москвич, выпускник исторического факультета МГУ - боксер в среднем весе и тоже мастер спорта - Клим Соболев познакомились уже здесь, на Кубе.
Они не проиграли ни одной встречи и вышли в финал.
После напряженных поединков спортсменам - и победителям, и побежденным - требовалась разрядка. Многие, как радостные, так и опечаленные, отправились на вечернюю прогулку по улицам субтропического города. Оставшиеся устроились в уютных шезлонгах на открытой морскому бризу веранде загородной гостиницы, которую целиком отвели для спортсменов, тренеров и журналистов.
Администратор гостиницы - сам в прошлом боксер - любезно предложил Климу Соболеву свою моторную лодку. Ника не возражала против прогулки по спокойному темному морю. Клим сел на корму, к подвесному мотору. Они сделали хороший круг - до торгового порта и обратно.
Когда на берегу показались огоньки гостиницы, Клим выключил мотор. Лодка мягко осела в воду и тихо заскользила по темной воде, слегка покачиваясь на пологих волнах мертвой зыби, которая шла откуда-то с просторов Карибского моря.
Вдали над портом расплывалось белое зарево электрических фонарей, но здесь берег был слабо освещен редкими люминесцентными светильниками, да у подъезда гостиницы подрагивал розовый неоновый свет. На проходившей за гостиницей автостраде стремительно возникали и исчезали вдали узкие ослепительные лучи.
Возле дощатого причала две крохотные парусные яхты чертили темное небо тонкими, как карандаши, верхушками оголенных мачт. В полукилометре от берега стояла на якоре большая моторная яхта с ярко освещенным большим иллюминатором в каютной надстройке.
Вдали над морем медленно бродили хлопья ночного тумана, они то расплывались, то сливались вместе, затягивая горизонт плотной мутно-белесой полосой.
- Пойдем к берегу? - спросил Клим.
- Подожди. Побудем немного на воде. Здесь хоть прохладно, а в гостинице жарко и душно, ни спать, ни читать не хочется.
Ника сбросила босоножки и забралась с ногами на обтянутое пластиком сиденье. Клим опустил руку за борт и приложил мокрую ладонь к левой скуле.
- Болит?
- Проходит.
- Здорово Баркет тебя ударил. Я, вроде, внимательно смотрела, а не заметила как. Вижу, ты уже на канате висишь, а судья рукой машет: «уан, ту, фри…».
- Хорошо ударил. Поймал на финт и ударил правым крюком. Чуть бы пониже попал, пожалуй, было бы все… До гонга я кое-как дотянул, ну а в перерыве очухался и отошел.
- А во втором раунде смотрю, ты стоишь, а Баркет лежит и судья ему секунды считает,
- Поторопился Баркет. Первый раунд выиграл - видел же он, как я на канатах висел, - хотел побыстрее победу закрепить, пока я в себя не пришел. Заторопился… и пропустил. А мог, пожалуй, по очкам выиграть, хорошо шел.
- Ты на него не рассердился?
- Вот за что же? Бокс - есть бокс. Подобрался только немного.
- А я так на свою Мари разозлилась.
- Это и я заметил. Когда она в счете повела: два - ноль, три - ноль! ты маску сняла, а глаза у тебя такие…
- Разозлилась… Хитрая она, Мари Лубан. Знала, что прямыми меня не достанет, начала к себе подтягивать. А я, как дурочка, иду на нее, иду… Болельщики кричать начали: «Мари! Мари!» Так кричат - в ушах звенит, рапиру не слышу. А уже три - ноль! Вот тут я и разозлилась. И на болельщиков, и на Мари, да и на себя, что на ее уловку попалась. А Петрович - мой тренер говорил, когда я разозлюсь, у меня реакция убыстряется, и тогда в меня уже никто попасть не может. Шутил он, конечно. Но тут на самом деле пошло - один укол, второй, третий… А уж после третьего, когда счет сравняла, поняла, что выиграю у Мари Лубан. Ее тренер что-то ей кричать начал.
- No avancec! Не иди вперед!
- По-испански что ли?
- Конечно.
- Ты и испанский знаешь?
- Знаю, немножко. Английский все же получше… Меня, может, за испанский и в сборную ввели.
- Ладно тебе, не кокетничай. А я вот только английский. И то: мистер Соболеф! Уот ду ю'синк эбаут май прононсиэйшен?
- Вери гуд!
- Так уж и «вери гуд»?
- Ну, акцент, конечно…
- Сибирский?
- Пожалуй, - улыбнулся Клим.
Внезапно над тихим морем пронесся тонкий томительный звук… потом целая музыкальная фраза прозвучала и оборвалась, как звон рассыпавшегося стекла.
- Скрипка, - сказал Клим.
- Похоже. Только откуда? С берега - вроде далеко.
- Наверное, с той яхты.
Моторная яхта была от них в полусотне метров. От освещенного иллюминатора бежала по воде покачивающаяся полоска света.
Скрипка послышалась опять.
- Похоже - полонез, - сказал Клим.
- Огинского?
- Ну, какой же это Огинский?
- А я других полонезов и не знаю.
- Подожди, послушаем…
Но скрипка тут же замолкла, на яхте кто-то раскашлялся, надсадно, по-стариковски. Стукнула дверь, яхта качнулась. Светлая фигура показалась на фоне каютной надстройки.
