Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита

Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита

Авторы:

Жанр: Научная фантастика

Цикл: Библиотека приключений. В 20-ти томах №4

Формат: Полный

Всего в книге 138 страниц. Год издания книги - 1985.

Аннотация издательства: «Роман «Гиперболоид инженера Гарина» и повесть «Аэлита» положили начало советской научно-фантастической литературе. Они правдиво отражают борьбу людей за подлинный прогресс в области общественной жизни, науки и техники».

По возможности сохранена орфография оригинала. В некоторых случаях внесены исправления, частично оговоренные в комментариях. Текст соответствует тексту печатного издания — V_E.

Читать онлайн Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита


Алексей Николаевич Толстой

Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита





Оформление

С. М. ПОЖАРСКОГО

ГИПЕРБОЛОИД ИНЖЕНЕРА ГАРИНА

Рисунки В, БОГАТКИНА

АЭЛИТА

Рисунки И. АРХИПОВ А

Текст печатается по изданию

Алексей Толстой

«ГИПЕРБОЛОИД ИНЖЕНЕРА ГАРИНА»

«АЭЛИТА»

(«Библиотека приключений»), М, Детгиз, 1956

ГИПЕРБОЛОИД ИНЖЕНЕРА ГАРИНА

Этот роман написан в 1926–1927 годах.

Переработан, со включением новых глав, в 1937 году

Автор

1

В этом сезоне деловой мир Парижа собирался к завтраку в гостиницу «Мажестик». Там можно было встретить образцы всех наций, кроме французской. Там между блюдами велись деловые разговоры и заключались сделки под звуки оркестра, хлопанье пробок и женское щебетанье.

В великолепном холле гостиницы, устланном драгоценными коврами, близ стеклянных крутящихся дверей, важно прохаживался высокий человек, с седой головой и энергичным бритым лицом, напоминающим героическое прошлое Франции. Он был одет в черный широкий фрак, шелковые чулки и лакированные туфли с пряжками. На груди его лежала серебряная цепь. Это был верховный швейцар, духовный заместитель акционерного общества, эксплуатирующего гостиницу «Мажестик». Заложив за спину подагрические руки, он останавливался перед стеклянной стеной, где среди цветущих в зеленых кадках деревьев и пальмовых листьев обедали посетители. Он походил в эту минуту на профессора, изучающего жизнь растений и насекомых за стенкой аквариума.

Женщины были хороши, что и говорить. Молоденькие прельщали молодостью, блеском глаз: синих — англо-саксонских, темных, как ночь, — южноамериканских, лиловых — французских. Пожилые женщины приправляли, как острым соусом, блекнущую красоту необычайностью туалетов.

Да, что касается женщин, — все обстояло благополучно. Но верховный швейцар не мог того же сказать о мужчинах, сидевших в ресторане.

Откуда, из каких чертополохов после войны вылезли эти жирненькие молодчики, коротенькие ростом, с волосатыми пальцами в перстнях, с воспаленными щеками, трудно поддающимися бритве?

Они суетливо глотали всевозможные напитки с утра до утра. Волосатые пальцы их плели из воздуха деньги, деньги, деньги… Они ползли из Америки по преимуществу, из проклятой страны, где шагают по колена в золоте, где собираются по дешевке скупить весь добрый старый мир.

2

К подъезду гостиницы бесшумно подкатил рольс-ройс — длинная машина с кузовом из красного дерева. Швейцар, бренча цепью, поспешил к крутящимся дверям.

Первым вошел желтовато-бледный человек небольшого роста, с черной коротко подстриженной бородой, с раздутыми ноздрями мясистого носа. Он был в мешковатом длинном пальто и в котелке, надвинутом на брови.

Он остановился, брюзгливо поджидая спутницу, которая говорила с молодым человеком, выскочившим навстречу автомобилю из-за колонны подъезда. Кивнув ему головой, она прошла сквозь крутящиеся двери. Это была знаменитая Зоя Монроз, одна из самых красивых женщин Парижа, — сероглазая, тонкая, высокая, в белом суконном костюме.

— Мы будем обедать, Роллинг? — спросила она человека в котелке.

— Нет. Я буду с ним говорить до обеда.

Зоя Монроз усмехнулась, как бы снисходительно извиняя резкий тон ответа. В это время в дверь проскочил молодой человек, говоривший с Зоей Монроз у автомобиля. Он был в распахнутом стареньком пальто, с тростью и мягкой шляпой в руке. Возбужденное лицо его было покрыто веснушками. Редкие жесткие усики точно приклеены. Он намеревался, видимо, поздороваться за руку, но Роллинг, не вынимая рук из карманов пальто, сказал еще резче:

— Вы опоздали на четверть часа, Семенов.

— Меня задержали… По нашему же делу… Ужасно извиняюсь… Все устроено… Они согласны… Завтра могут выехать в Варшаву…

— Если вы будете орать на всю гостиницу, вас выведут, — сказал Роллинг, уставившись на него мутноватыми глазами, не обещающими ничего доброго.

— Простите — я шопотом…>{1} В Варшаве все уже подготовлено: паспорта, одежда, оружие и прочее. В первых числах апреля они перейдут границу…

— Сейчас я и мадемуазель Монроз будем обедать, — сказал Роллинг, — вы поедете к этим господам и передадите им, что я желаю их видеть сегодня в начале пятого. Предупредите, что, если они вздумают водить меня за нос, — я выдам их полиции…

Этот разговор происходил в начале мая 192… года.

3

В Ленинграде на рассвете, близ бонов[1] гребной школы, на реке Крестовке остановилась двухвесельная лодка.

Из нее вышли двое, и у самой воды произошел у них короткий разговор, — говорил только один — резко и повелительно, другой глядел на полноводную, тихую, темную реку. За чащами Крестовского острова, в ночной синеве, разливалась весенняя заря.

Затем эти двое наклонились над лодкой, огонек спички осветил их лица. Они вынули со дна лодки свертки, и тот, кто молчал, взял их и скрылся в лесу, а тот, кто говорил, прыгнул в лодку, оттолкнулся от берега и торопливо заскрипел уключинами. Очертание гребущего человека прошло через заревую полосу воды и растворилось в тени противоположного берега. Небольшая волна плеснула на боны.

Спартаковец Тарашкин, «загребной» на гоночной распашной гичке, дежурил в эту ночь в клубе. По молодости лет и весеннему времени, вместо того чтобы безрассудно тратить на спанье быстролетные часы жизни, Тарашкин сидел над сонной водой на бонах, обхватив коленки.


С этой книгой читают
Квентин Дорвард

Вальтер Скотт (1771–1832) — английский писатель, создатель жанра исторического романа. В романах В. Скотта описываются события, связанные со значительными социально-историческими конфликтами. Творчество В. Скотта оказало огромное влияние на европейскую и американскую литературы, а также на историческую прозу русских писателей.В романе «Квентин Дорвард» с большой исторической точностью воспроизведена эпоха становления национального французского государства, начало ломки старого феодального строя.Перевод с английского: М.


На дне океана

С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.


Неопровержимые доказательства

Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.


Нерешенное уравнение

Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».


«Одним меньше»

Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.


Огненная карта

Рассказ о применении нового метода физиотерапии: энерготерапии.


Отклонение от нормы

Что является отклонением от нормы: мозг гения или мозг дельца, думающего только о своей выгоде?


Взятка. Роман о квадратных метрах

Роман Алексея Колышевского посвящен коррупции в строительстве недвижимости. «Стройка – это система. Честные здесь не приживаются. Воруют все: и те, кто на самом верху, и те, кто внизу. Словом, русская стройка – это самая эффективная афера в мире, участвуя в которой приобретают все, кроме покупателя квадратных метров. Ему достается «кот в мешке с проблемами», но это никого не волнует. Без лоха и жизнь плоха».


Битва судьбы
Жанр: Фэнтези

…Цикл длится ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ. А потом настает Ночь Судьбы – и в Храм Судьбы на таинственном Острове входят лучшие из отмеченных Даром – воинским, колдовским или правительским, лучшие из СЕМИ НАРОДОВ, населяющих мир. Прекрасные маги-альвы. Безжалостные воители-йотуны. Цверги-«полурослики». Орки из диких степей. Чернокожие «гологоловые» зулы. Мудрые «зеленоголовые» южане-моряки. «Волосатые» северяне-славины. Из Храма Судьбы на исходе Ночи выйдет лишь ОДИН из собравшихся. Именно его народ и получит на грядущие двенадцать лет верховную власть над миром.


Космическая академия

В книге освещена малоизвестная для широкого круга читателей область космонавтики, связанная с отбором, обучением, психологической, летной и инженерной подготовкой космонавтов. Отражены практически все направления сложившейся за последние 23 лет системы подготовки космонавтов. Книга даст ясное представление о том, как воспитываются и формируются профессиональные специалисты высокого класса. Последовательно раскрыты этапы становления личности космонавта, начиная с отбора кандидатов в космонавты, прохождения ими общекосмической подготовки с привлечением различных технических средств.Для широкого круга читателей.


Источник сил для уставшей мамы

Мама – сердце семьи. Сердце работает постоянно, 24 часа 7 дней в неделю. Мамы ни на миг не останавливаются, заботясь о своих семьях! Когда сердце в порядке, – будет здорово и все тело. Если мама здорова, полна сил и радости – будут счастливы и ухожены дети, муж, дом.Но если сердце «сдает», – с ним страдает все тело. Плохо маме – плохо всей семье! Что хорошего может дать мужу и детям уставшая, расстроенная женщина, живущая в хроническом беспорядке?Мама – сердце семьи. Поэтому самое лучшее, что может сделать любящая мама для своих близких людей – научиться заботиться о себе и наполнять себя! Именно этому учит книга-тренинг «Источник сил для уставшей мамы».


Другие книги автора
Петр Первый

Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.«Петр Первый» А.Н. Толстого – лучший образец жанра исторического романа. Эпоха Петра волнует воображение уже более трех веков. Толстого увлекло ощущение творческой силы того времени, в которой с необыкновенной яркостью раскрывается характер выдающегося правителя огромной страны, могучей, многогранной личности, русского императора Петра Первого.


Как ни в чем не бывало

Рассказ об удивительных приключениях двух братьев – Никиты и Мити.


Хлеб (Оборона Царицына)

По замыслу автора повесть «Хлеб» является связующим звеном между романами «Восемнадцатый год» и «Хмурое утро». Повесть посвящена важнейшему этапу в истории гражданской войны — обороне Царицына под руководством товарища Сталина. Этот момент не показан в романе «Восемнадцатый год».


Эмигранты

Трагическая и противоречивая картина жизни представителей белой эмиграции изображается в замечательной повести Алексея Толстого «Эмигранты», захватывающий детективно-авантюрный сюжет которой сочетается с почти документальным отражением событий европейской истории первой половины XX века.