Г. Р. ДЕРЖАВИН
ГИМН ЛИРО-ЭПИЧЕСКИЙ НА ПРОГНАНИЕ ФРАНЦУЗОВ ИЗ ОТЕЧЕСТВА
(отрывки)
. . . . . . . . . . . . . . Что ж в сердце чувствую тоску И грусть в душе моей смертельну? Разрушенну и обагренну Под пеплом в дыме зрю Москву, О страх! о скорбь! Но свет с эмпира Объял мой дух,-отблещет лира; Восторг пленит, живит, бодрит И тлен земной забыть велит, "Пой!-мир гласит мне горний, дольний, И оправдай судьбы господни".
Открылась тайн священных дверь! Исшел из бездн огромный зверь, Дракон иль демон змеевидный; Вокруг его ехидны Со крыльев смерть и смрад трясут, Рогами солнце прут; Отенетяя вкруг всю ошибами сферу, Горящу в воздух прыщут серу, Холмят дыханьем понт, Льют ночь на горизонт И движут ось всея вселенны. Бегут все смертные смятенны От князя тьмы и крокодильных стад. Они ревут, свистят и всех страшат; А только агнец белорунный, Смиренный, кроткий, но челоперунный, Восстал на Севере один, Исчез змей-исполин!
Что се? Стихиев ли борьба? Брань с светом тьмы? добра со злобой? Иль так рожденный утробой Коварств крамола, лесть, татьба В ад сверглись громом с князем бездны, Которым трепетал свод звездный, Лишались солнца их лучей? От пламенных его очей Багрели горы, рдело море, И след его был плач, стон, горе!..
И бог сорвал с него свой луч: Тогда средь бурных, мрачных туч Неистовой своей гордыни, И домы благостыни Смердя своими надписьми, А алтари коньми Он поругал. Тут все в нем чувства закричали, Огнями надписи вспылали, Исслали храмы стон, И обезумел он. Сим предузнав свое он горе, Что царство пройдет его вскоре, Не мог уже в Москве своих снесть зол, Решился убежать, зажег, ушел; Вторым став Навходоносором, Кровавы угли вкруг бросая взором, Лил пену с челюстей, как вепрь, И ринулся в мрак дебрь.
Но, Муза! таинственный глагол Оставь,-и возгреми трубою, Как твердой грудью и душою Росс, ополчась, на галла шел; Как Запад с Севером сражался, И гром о громы ударялся, И молньи с молньями секлись, И небо и земля тряслись На Бородинском поле страшном, На Малоярославском, Красном.
Там штык с штыком, рой с роем пуль, Ядро с ядром и бомба с бомбой, Жужжа, свища, сшибались с злобой, И меч, о меч звуча, слал гул; Там всадники, как вихри бурны, Темнили пылью свод лазурный; Там бледна смерть с косой в руках, Скрежещуща, в единый мах Полки, как класы, посекала И трупы по полям бросала...
Какая честь из рода в род России, слава незабвенна, Что ей избавлена вселенна От новых Тамерлана орд! Цари Европы и народы! Как бурны вы стремились воды, Чтоб поглотить край росса весь; Но буйные! где сами днесь? Почто вы спяща льва будили, Чтобы узнал свои он силы?
Почто вмешались в сонм вы злых И, с нами разорвав союзы, Грабителям поверглись в узы И сами укрепили их? Где царственны, народны правы? Где, где германски честны нравы? Друзья мы были вам всегда, За вас сражались иногда; Но вы, забыв и клятвы святы, Ползли грызть тайно наши пяты.
О новый Вавилон, Париж! О град мятежничьих жилищ, Где бога нет, окроме злата, Соблазнов и разврата; Где самолюбью на алтарь Все, все приносят в дар! Быв чуждых царств не сыт, ты шел с Наполеоном, Неизмеримым небосклоном России повратить, Полсвета огорстить. Хоть прелестей твоих уставы Давно уж чли венцом мы славы; Но, не довольствуясь слепить умом, Ты мнил попрать нас и мечом, Забыв, что северные силы Всегда на Запад ужас наносили... О росс! о добльственный народ, Единственный, великодушный, Великий, сильный, славой звучный, Изящностью своих доброт! По мышцам ты неутомимый, По духу ты непобедимый, По сердцу прост, по чувству добр, Ты в счастьи тих, в несчастьи бодр, Царю радушен, благороден, В терпеньи лишь себе подобен.
Красуйся ж и ликуй, герой, Что в нынешнем ты страшном бедстве В себе и всем твоем наследстве Дал свету дух твой знать прямой! Лобзайте, родши, чад, их-чада, Что в вас отечеству ограда Была взаимна от врагов; Целуйте, девы, женихов, Мужей супруги, сестры братья, Что был всяк тверд среди несчастья.
И вы, Гесперья, Альбион, Внемлите: пал Наполеон! Без нас вы рано или поздно, Но понесли бы грозно, Как все несут, его ярмо, Уж близилось оно; Но мы, как холмы, быв внутрь жуплом наполненны, На нас налегший облак черный Сдержав на раменах, Огнь дхнули,-пал он в прах. С гиганта ребр в Версальи трески, А с наших рук вам слышны плески: То в общем, славном торжестве таком Не должны ли и общих хвал венцом Мы чтить героев превосходных, Душою россов твердых, благородных? О, как мне мил их взор, их слух! Пленен мой ими дух!
И се, как въяве вижу сон, Ношуся вне пределов мира, Где в голубых полях эфира Витает вождей росских сонм. Меж ими там в беседе райской Рымникский, Таврский, Задунайский Между собою говорят: "О, как венец светлей стократ, Что дан не царств за расширенье, А за отечества спасенье!
Мамай, Желковский, Карл путь свят К бессмертью подали прямому Петру, Пожарскому, Донскому; Кутузову днесь-Бонапарт. Доколь Москва, Непрядва и Полтава Течь будут, их не умрет слава. Как воин, что в бою не пал, Еще хвал вечных не стяжал; Так громок стран пусть покоритель, Но лишь велик их свят спаситель".
По правде вечности лучей Достойны войны наших дней. Смоленский князь, вождь дальновидный, Не зря на толк обидный, Великий ум в себе являл, Без крови поражал И в бранной хитрости противника, без лести, Превысил Фабия он в чести. Витгенштейн легче бить Умел, чем отходить Средь самых пылких, бранных споров, Быв смел как лев, быстр как Суворов. Вождь не предзримый, гром как с облаков, Слетал на вражий стан, на тыл-Платов. Но как исчислить всех героев, Живых и падших с славою средь боев? Почтим Багратионов прах Он жив у нас в сердцах!
