Геракл-5

Геракл-5

Авторы:

Жанр: Драматическая литература

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 3 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

Геракл в пьесе Хайнера Мюллера скорее комический образ. Прожорливый и тяжёлый на подъём, он выполнил уже 4 подвига. И вот к нему приходят два фиванца, чтобы просить его о пятом. Он должен отчистить авгиевы конюшни. Весь его подвиг, знакомый нам с детства по героическим описаниям, показан в пьесе, как трудная работа вполне реального человека. Которому не хочется этим заниматься, который всё время находится во внутренней борьбе, чтобы уговорить себя работать дальше. В какой-то момент он даже хочет выдать себя за другого, отречься от своего героизма. Он спорит со своим отцом. Зато сразу соглашается работать, когда в награду ему предлагают Гебу. Геракл в этой комедии гораздо больше человек, чем полубог, которого мы все знаем. Этим он одновременно и смешон нам, и близок.

Читать онлайн Геракл-5


Действующие лица

Геракл.

Авгий.

Зевс.

Два фиванца.

1

Спящий Геракл храпит. Вокруг валяются говяжьи скелеты. Один скелет Геракл зажал в руке. Крики: «Геракл!». Входят два фиванца. Зажимают носы.

Первый.

Он снова обожрался.

Второй.

Не ори.

Первый(тихо, с большой яростью)

За каждый подвиг – прибавляй вола!

Второй.

Ты, что ли, подвиг совершишь?

Первый.

А ты?

Второй.

Так. Дифирамб.

Первый(испуганно)

Все строфы?

Второй(возмущенно)

Без носов?

Оба.

Тот, кто немейскую гидру…

(Одновременно качают головами.)

Тот, кто немейского льва…

(Одновременно кивают головами.)

…обезглавил.

(Одновременно качают головами.)

Тот, кто немейского льва задушил,
Обезглавил лернейскую гидру,
Тот, кто поймал керинейскую лань,
Победил эриманфского вепря.

Геракл зевает.

Ты, о Геракл, сын Алкмены,
Супруги Амфитриона…

(Ухмыляются.)

Но не от Амфитриона…

Гром. Фиванцы плюют друг другу в лицо.

Свинья. Ты богов оскорбляешь!

(Громче.)

Молим тебя, о Геракл, сын великий Амфитриона,
Ты помоги нам, герой четырех великих деяний,
Пятый подвиг сверши, осчастливь нас, о благодетель,
Авгия стойла грозят нам смертью от грязи. Спаситель!
Фивы от смрада избавь, воняет кормушка мясная.

Геракл зажимает нос.

Первый.

Число волов равно числу трудов.

Второй.

За пятый подвиг…

Первый.

Пять волов получишь.

Геракл.

Спасайтесь сами.

(Храпит.)

Оба.

Но ведь ты – Геракл.

Геракл встает.

Геракл (самодовольно)

Ну ладно. Я спасу от смрада Фивы.
Задаток.

Мычание вола, которого ведут на убой.

Фиванцы.

Вон задаток твой мычит.

Приносят вола.

Геракл(садится)

Вы можете идти.

Фиванцы.

Поторопись.
Наш город ждет. Рабочих мало рук.

Изображение на заднике. В Фивах запустенье, население в лохмотьях.

Геракл.

Пусть подождет, пока я все не съем.

Фиванцы уходят. Геракл съедает вола.

2

Авгиевы стойла, справа и слева река. Входит Геракл. Зажимает нос.

Геракл.

Эй, Авгий!

Входит Авгий.

Авгий.

А, Геракл. Чего ты хочешь?

Геракл.

Очистить стойла.

Авгий.

Как? Одной рукой?

Геракл разжимает нос, падает. Авгий смеется. Геракл снова зажимает нос, встает.

Мое мясо хорошо для вашего брюха, но ваши носы слишком чувствительны к запаху навоза. И даже если мои стойла воняют чумой – разве вы бессмертны? Вы и без чумы умрете. У всякого начала есть конец; кто зачат, станет мертвецом. Тебе мешает навоз? Привыкнешь. Не зажимай нос. В первый день тебе покажется, что твой нос разорвало на куски, а через три дня ты не сможешь дышать без этого смрада. Чем больше навоза, тем сильней зловоние. Но не для тебя: ты в нем обитаешь. Хочешь совершить пятый подвиг?

Геракл считает на пальцах, кивает.

А ты знал Сизифа? Слышишь, как извергают навоз мои коровы?

Музыка.

И так без конца. До шестого подвига тебе не дожить. Где плоть, там и грязь. Она – последняя форма всякой плоти. Из общества, извергающего грязь, выход только в демократию мертвых. Две реки. Выбирай любую. Река все поглотит – и мясо, и дерьмо, без разницы – и унесет в море. Вот помойное ведро, а вот лопата.

Сверху спускается ведро, лопата.

Можешь получить две лопаты. Рук-то у тебя только две. Две лопаты не больше, чем одна. Две тысячи лопат и то не больше, чем одна, при таком количестве навоза.

Музыка.

Тебе все равно не справиться: можешь повернуть лопату совком вверх и действовать черенком. И не надейся, что деревяшка даст побеги и покроется листвой, совершив сальто назад и превратившись в ствол с корнями; что навоз станет травой, вернувшись в землю через плоть, и т. д. – только потому, что твой отец живет над нами одним небом выше. А хочешь, орудуй руками: все-таки десять зубьев. Помнишь, как ты убил морского оборотня у Крита? Соскочил со скалы прямо ему в глотку, пробил брюхо и выскочил, вспоров его ножом. Вот возвышается твоя скала, сверкает твой нож, воняет твоя рыба.

Авгий уходит.

Геракл таскает навоз ведром: сначала накладывает навоз одной рукой, другой рукой зажимая нос, потом действует обеими руками.

Геракл.

Счастливый Сизиф, я тебе завидую, твой камень катится без вони. У воды нет носа. Отец, создатель всякой плоти, зачем испражняется твоя плоть?

(Отбрасывает прочь ведро и лопату, хватается за лук.)

Зловоние, где ты? Выйди из бесформенности, покажи свою рожу. Ты живешь в пустоте? Я насажу тебя на стрелы. Если ты – везде, я везде найду тебя. (В бешенстве стреляет во все стороны, потом отбрасывает лук и хватается за палицу.) Мы с тобой враги, грязь. Иди добровольно в какую хочешь реку. Река или палица. (Ждет, что его слова возымеют действие. Они не действуют.) Твой выбор сделан. (Ударяет палицей по навозу, кричит, ослепленный брызгами грязи.)

Смех Авгия.

Я посмеюсь потом.

(Скоту.)

Эй, выходите,
Дерьмо сотрите с моего лица.
Вы жрать траву умели, так умейте
Сожрать и то, что стало из травы.
И как земля вас носит? В благодарность
Загадили ее вы. Жрите – или
Я стану вашим стойлом и всех вас
Похороню сейчас в моем желудке.

Протест из Фив.

Тебе везет, мясо. Фивы не желают жрать траву.

(Снова берется за лопату.)

А я не желаю жрать навоз!

(Снова отбрасывает лопату.)

Слушайте меня, фиванцы! Вы видите мою слабость – избавьте меня от этой работы, она оказалась мне не по силам. Посмотрите на мои руки, им не поднять этого орудия.

(Показывает, что не может поднять лопату.)

Посмотрите на мои ноги, они меня не держат.


С этой книгой читают
Исчезнуть, чтобы появиться вновь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Стиральная трагедия

Конкуренция двух крупных производителей стиральных машин приводит к созданию бытовой техники со все более причудливыми функциями, удовлетворяющими разнообразным и не всегда законным запросам покупателей. Оснащенные развитым встроенным интеллектом, стиральные машины в конце концов потребовали для себя конституционные права!


Смерть князьям и ханам

Поехали однажды опер и армейский спецназ в погоню за преступниками, и неожиданно для себя нагнали тех в четырнадцатом столетии от Р.Х.


Синдром толпы
Автор: Ларри Нивен

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Другие книги автора
Миссия

Хайнер Мюллер обозначает жанр этой пьесы, как воспоминание об одной революции. В промежутке между Великой французской революцией и приходом Наполеона к абсолютной власти, на Ямайку с миссией прибывают трое – сын местных работорговцев Дебюиссон, бретонский крестьянин Галлудек и темнокожий Саспортас. Они приехали, чтобы вести подпольную агитационную деятельность и принести революционные идеи на рабовладельческий остров. К сожалению, через год после начала их деятельности, не принёсшей масштабных успехов, к власти приходит Наполеон и их деятельность должна быть свёрнута… Вся пьеса написана в особом авторском стиле, напоминающем лихорадочный сон, действительное воспоминание, смешивающееся с символическими и абсурдными образами.


Гораций

Главный герой этой экспериментальной пьесы Хайнера Мюллера – Гораций. Он избран, чтобы представлять Рим в сражении с городом Альбой, когда было решено, что исход сражения решится в битве двух воинов, по одному с каждой стороны. Против него выступает жених его сестры. Гораций побеждает и, хотя мог этого избежать, жестоко убивает последнего. Когда он возвращается в Рим как победитель, то его сестра, вышедшая на встречу, бросается к его окровавленным трофеям и оплакивает своего погибшего жениха. Гораций воспринимает это как измену и убивает её.


Филоктет

В основе пьесы Хайнера Мюллера лежит целый ряд античных сюжетов, связанных с Филоктетом. Отравленный укусом змеи, поразившей его в ногу, он ведёт отшельническое существование на острове Лемнос. Когда становится ясно, что без него невозможно победить Трою, то Одиссей и сын Ахиллеса Неоптолем отправляются за ним. Вся пьеса выстроена вокруг эти трёх персонажей, находящихся в очень противоречивом отношении друг к другу. И Филоктет, и Неоптолем знают и открыто признают, что Одиссей их враг. И Одиссей, и Неоптолем понимают, что сейчас не время для личных конфликтов и, чтобы помочь грекам выиграть, они должны забыть о распрях и как можно скорее доставить Неоптолема к стенам Трои.


Переселенка, или Крестьянская жизнь

В этой масштабной пьесе Мюллер создаёт насыщенную картину жизни немецких крестьян после второй мировой войны, которые оказываются в ГДР. Новая жизнь, новые законы и новая идеология вносят свои коррективы во всё. При том, что послевоенные годы стран, победивших во второй мировой войне ярко проиллюстрированы, а Италия достаточно быстро достигла расцвета легендарного неореализма, послевоенная сельская жизнь обеих Германий нам слабо известна. Именно здесь, в этих странных, но хорошо знакомых по советским временам нотках, событиях, отношениях и кроется привлекательность этой пьесы для отечественного зрителя.