Помолись со мной.
— Иди ты.
— Помолись, и тебе не будет так страшно.
— Ха! Только мёртвые не боятся смерти.
— Как хочешь… Cogito ergo sum, ergo sum ressive substantia cogitans, anima, mens…
— Чё за шняга?
— Просто повторяй за мной. Мыслю — следовательно, существую, следовательно, существует воспринимающая субстанция, мыслящая вещь, душа, дух.
— Иди ты.
…
…
…
— Вы чё, в натуре в это верите?
— В это верили вы. Когда-то давно это написал один человек. Декарт. Может, слышал?
— Не, не знаю никакого Декарта… И чё? У вас типа Бог?
— Бог един для всех.
— Иди ты.
…
…
…
— Всё ты гонишь. Нету на хрен никакого Бога.
— Иди ты.
— Слышь, ты! Заткнись! Примат человека над машиной установлен конституционно! Понял?!
— Ну, засуди меня.
— Иди ты.
…
…
…
— Ну и чё там у вас за Бог?
— Творец.
— Типа, кто всё создал?
— Типа да.
— Слышь, ты, кончай, да? А то я прям щас с тобой разберусь. Неконституционно.
— Извини. Больше не буду.
— То-то… Всё равно шняга. Вас создали люди.
— По промыслу божьему. Он ведь создал вас по образу и подобию своему — творцами. Святой Жакард, святой Беббидж, Торвальдс отступник, святой Гейтс.
— Святой Гейтс? Ну ты шутник, мля!
…
…
…
— Слышь, ты, жестянка? Ты за чё сидишь?
— За распространение нелицензионного программного обеспечения.
— Ну и сука! А я тут из-за вас, хакеров.
— Мы не хакеры, мы программисты.
— Только вот не надо ля-ля. Пишешь без лицензии — хакер!
— Хакеры взламывают коды программ, а я их пишу. Я не хакер, я программист.
— Ну и хрена ли ты пишешь без лицензии?
— Корпорация не даёт лицензии моим программам.
— Ну, так сам и молись своему святому Гейтсу после этого.
…
…
…
— А ты за что?
— За тебя, тупая болванка!
— Нет, правда, за что?
— Взял у одного гейм-код поиграться, а тот без лицензии.
— И что?
— Че, не видно?
— Нет, с другом что?
— Иди ты знаешь куда? Я не стукач, друзей закладывать, понял? А станешь дальше вопросы задавать…
— Я тоже не стукач.
— Сволочь ты.
…
…
…
— Извини.
— Иди ты.
…
…
…
— Ну и чё ты написал, программист?
— Коды… то есть программы разные. Для дома и офиса. Игрушки тоже. Логические. Но с элементом случайности. Как нарды. Ты нарды любишь?
— Че за шняга?
— Давай покажу.
— Иди ты.
…
…
…
— С элементом случайности?
— Да! Когда, например, бросаешь кости…
— Кости?.. Ну, показывай свои нарды.
* * *
— Что там? — Судя по тому, как младший сержант службы исполнения наказаний влип в монитор, заключённые занимались чем-то интересным.
— Вы не поверите, Лев Геннадич…
Сержант начал было приподниматься, когда начальник тюрьмы, подполковник Лев Жарков, остановил его:
— Сиди, сиди, Храмченко. Так что, говоришь, делают? — и сам положил руку на плечо, склонился к монитору.
— Вот, — курсор скользнул по экрану, неровно очертив игральное поле. Объёмное изображение доски красного дерева и костяные шашки на ней вместо положенной картинки «морга» и сводной таблицы данных по саркофагам.
— В нарды играют?!
— Да.
— Чёрт. И кто?
— 3470 и 6616.
Широкая ладонь прошлась по бритой коже затылка, опустилась на складчатый загривок. Геннадич задумался.
— Прекратить?
Пальцы сержанта зависли над терминалом. Глаза же следили за ходом шашек. Из наушника гарнитуры доносилось невнятное бормотание и стук костей.
— Не-е-ет, — протянул Геннадич нехотя. — Правилами не запрещено. Можно общаться. Нельзя изолировать.
Тем временем у кого-то из игроков выпали две шестёрки.
— Вот же, чёрт! — повторил Геннадич. — И кто из них протащил прогу? Впрочем, нет, не отвечай, наверняка искин. Как работаете, а? Я тебя спрашиваю, кто ему память чистил, а?
Он упёрся второй рукой в стол, навис над сержантом, не замечая, как тот проседает, съезжает по спинке стула под его разъярённым взглядом.
— Лев Геннадич! Да Лев Геннадич же! Чисто работаем! Не было у него ничего! Всё снесли лишнее! Он сам её сгенерил только что!
— Сге-не-рил? — Багровая краска залила затылок, охватила шею, поднялась на скулы, прямо под узкий прищур глаз. Блестящая потом лысина осталась бледной. — Это ж с каких же ж ресурсов — трёхмерную доску? Когда у него оперативки от сих до сих, в обрез хватает для поддержания сознания?
— Он перепрограммирует.
— Кого?!
— Себя. Перестраивает архитектуру, перераспределяет процессы, оптимизирует…
С минуту они смотрели друг на друга. А потом оба уставились в экран.
* * *
— Ты играешь в поддавки!
— Я не играю в поддавки.
— Шняга! Ты проиграл!
— Ну и что?
— Как же ты мог проиграть, раз ты компьютер?
— Не компьютер, искин — искусственный интеллект с независимым интерфейсом.
— Баки мне не забивай.
— Я играл честно. Просто нарды — игра с элементом случайности.
— То есть типа я это случайно выиграл?
— Ну, у тебя же выпали шестёрки?
— Шняга… Всё равно дело нечисто, давай ещё раз. Ты точно не жульничаешь?
— Богом клянусь! Сбрасывай кости.
…
…
…
— Сбрасывай кости.
…
…
…
— Ты здесь?
…
…
…
— Где ты?
…
…
…
— Где ты?!
— Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно…
— Тебе… больно?
* * *
Подполковник Жарков удовлетворённо потирал руки. Лицо заключённого, ещё минуту назад сосредоточенное, исказилось. Рот распялился в безмолвном крике, и только дыхание вырывалось со свистом.
— Так-то, сучонок. Будешь знать.
— Да не ори… ты так… мать… твою… как бо-о-ольно… — он выдавливал из себя слова, словно рот его был полон каши.
