Седона, Аризона
12 июня 2010 года
Гроза прошла, оставив в воздухе запах озона и той самой неподражаемой свежести, которая бывает только после грозы. Несмотря на самое начало лета, было очень тепло и прозрачный, почти невидимый пар поднимался от напитанной теплым дождем земли. Вокруг было тихо, спокойно и как-то … торжественно, что ли.
Все — таки не зря я купил этот охотничий домик. Расположен он был, наверное, в самом глухом месте Аризоны. Вокруг полно оленей, но сезон не открыт — стрелять нельзя. Впрочем, стрелять и не хотелось Сейчас я приехал в домик для того, чтобы отдохнуть. Для того чтобы никто не мешал мне отдыхать, в этом домике не было ни телефона, ни Интернета, сотовый тут тоже не работал. И даже на картах мое маленькое убежище от житейских проблем не значилось. На его месте красовался сплошной лесной массив и грунтовая дорога, ведущая в никуда. Меня это вполне устраивало.
После грозы я вышел на маленькое крыльцо, оглядел окрестности. Вековые сосны росли в нескольких футах от дома, когда я его покупал, мне советовали их спилить, мол, при урагане дерево может упасть и повредить дом. Но я отказался. Зато теперь дом выглядел как жилище этакого лесовика и просто просился на обложку журнала.
Во время грозы был сильный ветер и несколько веток упали прямо рядом с крыльцом. Решив, что я уберу их позже, я повернулся, чтобы зайти в дом и пообедать, как вдруг … остановился. Без малого три года в Ираке, а потом два года работы помощником шерифа выработали во мне какое-то шестое чувство, которое подсказывало, когда вокруг что-то не так. Просто в голове вдруг вспыхивала такая маленькая красная лампочка. И нужно было что-то предпринимать.
Пару раз это спасло мне жизнь. В зеленой зоне Багдада, когда я упал на пол гостиницы за секунду до того, как шахид превратил ее холл в филиал ада на земле. Тогда из моей спины вытащили осколок стекла сантиметра в два. А вот из парня, который был рядом со мной, вытащили такой же осколок, но из головы…. И через год я бросил гранату в окно, когда мы чистили Эль-Фалуджу. Я сделал это за секунду до того, как прятавшийся в помещении хаджа открыл по нам огонь почти в упор из автомата Калашникова. У меня из плеча достали автоматную пулю — выстрелить точнее хадже помешал взрыв гранаты у него под ногами. Так что шестое чувство очень даже помогает в жизни, проверено. И вот сейчас эта проклятая красная лампочка горела снова.
Я повернулся, осматривая окрестности, рука автоматически легла на рукоять Глока, торчавшего из открытой поясной кобуры. Патрон был уже в патроннике и теперь чтобы открыть огонь, потребуется менее секунды.
Что? Вокруг тихо, так тихо как бывает только в лесу. Только какая — то птаха выводит свою незатейливую песню. Что же не так?
Прислушавшись, я понял. Где-то на дороге, ведущей к моему лесному логову, почти на пределе слышимости рычал мотор тяжелого трака.[1] Удивительно — получается, я его почувствовал раньше, чем услышал. Впрочем, я уже подметил, что в лесу у человека все чувства обостряются. Просто там нет того информационного и прочего шума, который бьет по мозгам в любом более-менее крупном городе. Реклама, гудки клаксонов машин… По мозгам бьет изрядно — только переехав в небольшой городок я понял, какая это благодать — не слышать назойливого шума с утра до вечера.
Гостя надо встретить. Странно, как он меня нашел здесь, дорога считается непроходимой и ведущей в никуда. Пацаны что ли местные ищут укромный уголок для того, чтобы перепихнуться со своими подружками? Или это кто-то кто хорошо меня знает? В управлении шерифа округа, где я взял семь дней отпуска, первому встречному мой адрес не сообщили бы. В местном управлении шерифа, куда я нанес визит вежливости по приезду, и где меня приняли как родного — тоже. Или что-то произошло в городе?
![Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/storage/book-covers/8c/8c5930280aa7ec8fccf281cccb9a8482874dacc5.jpg)
