Где леший живет?
Авторы: Радий Петрович Погодин
Жанр: Детская проза
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 45 страниц. Год издания книги - 1983.
Погодин Р. П.
П 43. Лазоревый петух моего детства: Избранные произведения / Худ. Б. Чупрыгин. – М.: Дет. лит., 1983. – 495 с., ил. – Для среднего и старшего возраста.
Тираж 100 000 экз. Цена 1 р. 20 к.
В книгу избранных произведении вошли повести и рассказы: «Где леший живет?», «Красные лошади», «Книжка про Гришку», «Трень-брень» и др.
ИБ № 6732
Ответственные редакторы А. И. Моисеева, Л. Г. Тихомирова
Художественный редактор А. Б. Сапрыгина
Технический редактор М. В. Гагарина
Корректоры Ж. Ю. Румянцева, Г. В. Русакова
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 03.10.2002
О найденных в тексте ошибках сообщать почтой: [email protected]
Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/
Читать онлайн Где леший живет?
ЧТО У СЕНЬКИ БЫЛО
А были у него мать и отец.
Пес Яша, свободной деревенской породы – и добрый и злой.
Кошка Тоня с котятами.
Зорька – корова.
Васька – поросенок.
Десять простых овец.
Петух Петя с разноцветными курицами.
Изба высокая. А на окнах белые занавески.
Были у Сеньки огород с садом и деревня Малявино – тесовые крыши, насквозь пропахшая медом с окраинных лугов да горячими пирогами.
Все деревенские жители были Сенькиными.
Все птицы оседлые, все птицы пролетные, все букашки и золотые пчелы, вся лесная тварь и озерная, и та, что в реке, та, что в ручьях и болотах, по Сенькиному малолетнему разуму, жили – старались для него, Сеньки. И деревья, и неподвижные камни, и горячая пыль на дорогах. И небо. И солнце. И тучи.
За деревней, которую Сенька ощущал насквозь до последней щели в заборе, до оброненного случайно гвоздя, начинался другой мир – побольше Сенькиного. Сенька проникал в него только с самого краю, возле деревни.
Большой мир лежал на большом пространстве, для Сеньки невидимом, поскольку перегораживали его большие леса, а за лесами, как говорят, земля загибалась. В большом мире все было большое: и деревни, и города, и реки. Наверно, деревья и травы тоже были побольше.
Катили оттуда на толстых колесах машины. Там паровозы гудели. Новый трактор, который недавно пригнали в Малявино, тоже происходил оттуда.
Из большого мира, случалось, маршировали солдаты. С громкими песнями сквозь деревню. Грудь у каждого как бочонок, и на каждом всего навешено: и значков, и оружия. Сенька всякий раз маршировал с ними рядом.
Захлебывался от пыли и от восторга.
Когда войско проходило, унося свою шумную песню в другие деревни, задумывал Сенька поскорее расти. Только думал недолго – забывал быстро. Уйдет гулять по краю полей, ковырять кротовые рыхлые норы или заговорит с петухом встречным – и обо всем, о чем думал, забудет. Петух ему: «Ко-ко-ко…» И Сенька петуху: «Ко-ко-ко…» И друг друга поймут. «Не лезь, – скажет петух. – Я зерно для своих куриц отыскиваю». – «А я и не лезу, – ответит Сенька. – Я только смотрю. Я тебя обижать не стану».
Сенька с кем пожелает, с тем и поговорит. С теленком – по-теленочьи, со скворцом – по скворчиному. И по-собачьи мог. И по-букашечьи. Даже шмелей понимал.
Шмель к разговорам ленивый – некогда ему. Натужится, летит по-над самой травой из последних сил, словно вот сейчас упадет. Сенька прожужжит вдогонку шмелю по-шмелиному. Строго прожужжит: «Ж-ж-жу…» Мол, не жадничай – меду с цветков поменьше хватай, не то в иной день надорвешься. Вот как.
Устанет Сенька гулять, зайдет в любую избу:
– Здрасте. Дайте попить молочка. Мне до дому еще вон сколько идти, а я уже есть хочу.
– Садись, Сенька, – говорят ему люди-соседи. Молоко наливают в кружку. Отрезают мягкого хлеба или пирога – что найдется. Спросят: – Как живешь? – Еще и по голове погладят.
Поест Сенька, попьет и дальше направится. К старику Савельеву заглянет непременно.
– Дед Савельев, у тебя пчелы над ульями так и гудят – сердятся. Наверно, в ульях столько накопилось меду, что пчелам и посидеть уже негде… Дай медку полизать.
– А полижи, – скажет старик Савельев и нальет Сеньке меду на блюдечко.
Сенька и в сельмаг зайти может. В сельмаге ему пряник дают.
Один раз молодой тракторист Михаил подарил Сеньке в сельмаге четвертинку вина белого. Сенька ее принял очень серьезно. Домой отнес.
Сенькина мама изловила тракториста на улице.
– Леший! – кричала она. – Дурак последний! – кричала она. И запустила в трактористову голову подаренной четвертинкой.
Тракторист поймал ее на лету и поблагодарил вежливо.
– Спасибо, – говорит, – за угощение.
Потом он дал Сеньке селедку. За селедку мамка ругалась тоже, но не выбросила – съели с луком.
– Ну и леший! – говорила она. – Ну и черт шальной!
Один раз Сенька даже к председателю заявился в гости.
Одинокого, молчаливого председателя Сенька тоже определил туда, в большой мир. Председатель ходил под дождем и под солнцем без шапки. Сеньку по голове не гладил. «Как живешь?» – не спрашивал. Как-то раз только остановился над Сенькой, разглядел его с высоты и сказал:
– Долго будешь ходить в сопливых?
Сенька надулся, крикнул вверх, в председателево лицо:
– Мне и так хорошо!
Председатель наклонился, чтобы рассмотреть его с близкого расстояния.
– Хорошо, говоришь? Только зря ты так думаешь, будто тебе хорошо. По правде, тебе еще просто никак.
– Сам ты не знаешь, – возразил ему Сенька.
А когда в гости заявился, спросил прямо с порога:
– Ты чего ешь?
– А я не ем, – сказал председатель. – Я пью.
– А ты чего пьешь?
– Да вроде лекарство пью.
– Дай попробовать.
Председатель налил в ложку лекарства, совсем две капли.
– Ты не жалей, – сказал ему Сенька. – Ты мне налей в стакан.
Председатель почему-то лицом потемнел, стряхнул лекарство с алюминиевой ложки и ложку полотенцем вытер.
– Это лекарство невкусное, для грустных людей оно. А ты вон какой весельчак. Я тебе лучше конфету дам.
Сенька конфету схрустел вмиг. Оглядел избу. А жил председатель у одинокой бабки Веры за занавеской. Не накрепко жил, будто сам у себя был гостем.
– Так и живешь? – спросил Сенька.
– Так и живу.
Сенька потоптался возле стола, навздыхал, намигал вправо-влево и уставился в белые половицы. Вместо прощания сказал:
