Александр Проханов ЗОЛОТОЙ КОКОН ИМПЕРИИ
Я только что вернулся из Киева, куда был приглашён телеведущим Евгением Киселёвым на его знаменитую, самую крупную в современной Украине политическую программу "Большая политика". Последний раз я был в Киеве в дни чернобыльской катастрофы, и мой вертолёт, который пролетал над Святой Софией, Лаврой и дивным весенним разливом Днепра, был окован свинцовыми листами.
Моё нынешнее знакомство с Киевом позволило наблюдать всю живую бурлящую композицию нынешних украинских идеологий. Я общался с украинскими "имперцами", с теми, кто не согласен на одинокое и выморочное, как им кажется, существование Украины, кто уповает на воссоздание огромного имперского пространства. Среда "имперцев" крайне неоднородна. И их внутренние схватки, стычки, а также союзы, характеризуют сложность имперской истории России. Среди них существуют представители коммунистического движения, ратующие за воссоздание Советского Союза во всей его территориальной и социальной красоте.
Существуют антисоветские белые носители имперской идеи, поклонники белогвардейцев, которые радеют за империю, очень часто в экзотических формах: за империю великих российских пространств, но с центром не в Петербурге, не в Москве, а именно в Киеве. Существуют славянские братства, которые мечтают о панславянском союзе, состоящем из украинцев, белорусов и русских, а также, быть может, болгар и сербов.
Помимо имперской среды мне удалось почувствовать сообщество националистов, "нациков", как их презрительно называют "имперцы". Это та сравнительно небольшая, но хорошо организованная пассионарная сила, которая совсем недавно, в период господства Ющенко, захватила инициативу во всей Украине, и казалось, огромный украинский материк стремительно движется прочь от России в сторону натовской Европы.
Националисты, стремящиеся воссоздать древне-украинскую традицию, ринулись в Европу с одной только целью: чтобы под прикрытием европейского зонтика оградить себя от экспансии северного русского соседа. Выглядит это сегодня так же, как 70 лет назад, когда их предтечи ждали из фашистской Европы поддержки в сражениях с красным Кремлём. Движение в Европу им затрудняют их ультранационалистические представления об Украине в современной интегрированной Европе, а также их гитлеровское прошлое.
Третий, сравнительно небольшой по своему влиянию контингент — это украинские либералы. Их влияние на Украине значительно слабее, нежели влияние либералов в России. И их положение сложнее, чем идеологическое положение их российских единомышленников. Значительная часть украинских либералов, среди которых ощутимо присутствие евреев, действительно стремятся в Европу, выбирая союзниками украинских националистов. Однако их серьёзно смущает тот факт, что большинство "нациков" не стыдится своего сотрудничества с гитлеровскими фашистами. Этот альянс готов распасться при первом же упоминании о Бабьем Яре.
Другая часть либералов прекрасно сознаёт, что в случае установления на Украине националистического режима, подобного тем, что установлены в странах Прибалтики, удел либералов еврейского происхождения будет весьма плачевен. Это опасение, этот реликтовый ужас перед фашистами заставляет либералов странным образом тяготеть к "имперцам". Всё это создаёт чрезвычайно пёстрый, переменный орнамент союзов, схваток, идеологических баталий, погружая сегодняшнюю Украину в непрерывное идеологическое творчество, пестрящее множеством скандалов и недоразумений.
Нельзя сказать, что моя встреча с украинской культурно-политической элитой прошла совсем гладко. Один из радиоэфиров, где я встречался с партнёром, казавшимся мне поначалу исповедником традиционных имперских форм, закончился открытой многошумной распрей, после которой мой визави с грохотом покинул эфир.
Сама передача Киселёва "Большая политика" — тяжеловесное, растянутое на три с половиной часа телевизионное действие, стоившее мне потери голосовых связок, когда я яростно, почти истерично сцепился с дамой-националисткой, и мы в течение двух минут, заходясь от ярости, орали в прямом эфире, не слушая друг друга, к немалому удовольствию Киселёва и публики, наполнявшей зал ток-шоу. После этого я в изнеможении опустился в своё кресло, а Солоха-националистка, поправляя копну своих волос, удовлетворенно моргала глазами и облизывала губы, словно напиталась человеческой крови.
Находясь в Киеве, прогуливаясь по великолепному, небывало грандиозному имперскому Крещатику, спускаясь по брусчатке к Днепру, созерцая восхитительные, наполненные старинными домами и особняками улицы, посещая киевские храмы, я вдруг остро ощутил всё величие и красоту Украины в целом, с её городами, имена которых звучат для русского сердца как родная величественная музыка: Харьков, Донецк, Херсон, Днепропетровск, Николаев, Севастополь, Симферополь, Керчь, Одесса, Очаков, Львов… Все эти восхитительные многолюдные города совсем недавно были частью нашего общего имперского Отечества. Но кремлёвские расчленители отторгли их от традиционной России, обрекая нас на ущербное вечно кровоточащее существование.
