ЧЕТВЕРТАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ — ВПЕРЕДИ
Александр Проханов
В Москве, у Дома Советов, где осенью 93-го шли бои, ныне стоят три алтаря. Дерево, увитое лентами, флагами, бумажными цветами, — русская языческая Берегиня. Поминальный православный крест, в лампадах, в тихом мерцании свечей. И баррикада с серпом и молотом, из железной арматуры и проволоки — символ “красного” сопротивления. Три энергии, три русских стихии, сражавшиеся и отрицавшие друг друга в истории, здесь, на костях павших, на священной крови “погибших за правду”, сосуществуют, восполняют друг друга.
Любвеобильная мечта восточных славян создавала свой “образ рая”, идеального бытия, где братство, добро, золотые яблоки, Жар-птица, Василиса Премудрая давались народу в награду, как волшебное чудо, за исполнение нравственного завета.
Православный горний Рай, населенный праведниками, радетелями и мучениками за народ, за Россию, за “нищих духом”,- был наградой за земной подвиг, за всенародный, общинный труд, где равнялись и царь, и смерд, где земное бытие, стремясь к монастырской святости, было прелюдией вечного небесного Царства.
“Красный” земной рай строился в скрежете машин, в “громадье” городов и заводов. Россия, превращенная в огромную артель, в монолитную дивизию, выковывала этот огнедышащий рай прямо здесь, на евразийском пространстве между трех океанов.
Мечта о рае, о любви всех ко всем, общей для всех правде и справедливости — русская мечта. Ибо так устроены русские равнины и реки, русская молва и песня, именно так сверкают светила и звезды на русском небе. Эта мечта неистребима, покуда жив хоть один русский.
Трижды она облекалась в неповторимые формы истории. Искала для себя воплощение. Трижды рушилась. В последний раз — в роковом 91-м, когда пал СССР, и огромный народ в одночасье оказался брошенным в мировую бурю.
Четвертое воплощение — впереди. Еще смутно в умах и душах. Еще нет чертежей “четвертого рая”. Нет архитекторов и провидцев. А в народной душе уже начинают бродить “дрожжи русской истории”, подмешанные Бог весть каким хлебопеком. И хлебы испекутся в печи.
Россия — мессианская страна, несущая под сердцем “икону рая”. Не может жить без этой иконы. Эту мечту не ампутировать в народе, какой бы страшный скальпель в него ни вонзили. Говоря языком современным, Россия — “левая” страна, требующая от человечества справедливой истории.
В брежневском “остановленном” СССР, когда жизнь была тучной, сонно-пресыщенной, лишь немногие прозорливцы угадывали в этой спелой сонливости признак беременности. Так сонлива и недвижно-пресыщена мать, несущая в чреве дитя. Застойный СССР был беременен “русской цивилизацией” — особым развитием, основанным на новейшей науке, водородной энергетике, космических полетах, а также на единстве природы, Бога и человека, прозвучавшем в творчестве некоторых русских писателей, художников и философов.
Советский Союз убили, чтобы предотвратить “русскую цивилизацию”. Так убивают мать, не давая родиться ребенку. Нож пронзает утробу и поражает плод.
Три “волны эмиграции” последовали из коммунистических рядов в ряды победившего олигархизма, онтологического зла, угнездившегося в России на пепелище СССР. Первая волна прокатилась в 91-м, когда члены Политбюро сожгли свои патрбилеты, разорвали страну на части и нарядились в халаты, кафтаны и камзолы баев, князей и баронов. Вторая волна — в 92-м и 93-м, когда “красные директора” и “чекисты”, чуть помедлив, растоптали “иллюзии” и жадно сожрали народное добро, настроив дворцы на Мраморном и Адриатическом морях. Третья волна началась после 93-го, когда первые две полили Москву кровью. Тогда побежали “рыбкины”, встраиваясь во власть, утягивая за собой нынешний, последний слой “системных коммунистов”, “селезневцев”.
Так моют золото. Грязь и глина уходят, а в лотке истории остается слиток.
Сегодня, в День Восьмидесятилетия Октября, кажется, что “левая идея” осиротела. У нее в России нет своих волхвов и приходских священников, нет комиссаров. Но это — иллюзия. Россия создана, как реторта, в которой под воздействием неба и почвы совершается реакция, вырабатывающая вещество, именуемое “Справедливостью”. Если есть вещество, найдется и Алхимик, который, быть может, уже задумчиво бродит по вечерним переулкам и улочкам.
Если на эту реторту навалят камень, замуруют в бетон, размалюют двухголовыми сусальными птицами, навесят вывески “Мост-банк” и “Логоваз”, эта реторта рванет, и мы станем свидетелями и участниками того, что именуется — Четвертая Русская революция.
Александр ПРОХАНОВ
