Нет беспощаднее инквизитора, чем совесть!
А. Герцен
Неумолимо приближается очередная – 68-я годовщина победы народов мира над фашизмом. Наибольший вклад и наибольшие потери в этой жесточайшей войне приходятся на народы Советского Союза – 26 600 000 погибших воинов убедительно это подтверждают.
В этот день – 9 мая, как обычно, будет проведен парад, организованы митинги, на которых будут звучать помпезные речи с заверениями: «Никто не забыт и ничто не забыто».
Такие заверения звучат регулярно с самого начала войны. Я много раз собирался посетить могилу своего отца, погибшего в Венгрии в конце 1944 года, да всё какие-то дела заставляли отодвигать поездку, чему в наибольшей мере способствовали подобные заверения тех, кому верил.
И только в 1986 г., то есть спустя 42 года после его гибели (какой позор!), совесть заставила меня усомниться в официозе, всё отложить и отправиться к нему с повинной за свою чёрствость.
В извещении о его смерти говорилось, что он похоронен на южной окраине села Ватта, однако там я узнал, что он и другие были перезахоронены на кладбище в г. Мишкольц. Отправился туда.
От ворот кладбища до обелиска более 150 метров, по обеим сторонам тропы установлены плиты с надписями погибших в гражданскую и предшествующие войны. Надписи на некоторых плитах уже исчезли, но сами плиты стоят, как вечные памятники жертвам многих войн.
И вот я у обелиска. Радовало, что перед ним на постаменте букеты живых цветов, а на нём красуется надпись: «Солдаты 7-го корпуса 27-й армии 2-го Украинского фронта… преодолев сопротивление… освободили город Мишкольц…» (кстати, всего за одни сутки!).
Память о павших смертью храбрых 1387 воинов будет …
Заверение о вечной памяти погибшим воинам подтверждено и в приказе №216 от 3.12.1944 г. И. Сталина, согласно которому: «Войскам, овладевшим этим мощным опорным пунктом обороны противника и крупным узлом коммуникаций, присвоено звание Мишкольцских, а в столице произведён салют из 224 орудий 20-ю артиллерийскими залпами…». И в заключение:
«Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!»
Я шёл к монументу с букетом цветов, надеясь найти среди других родную фамилию, мысленно поговорить с отцом, попросить прощения за то, что так долго не навещал его. Но, оказалось, что говорить-то было не с кем, на обелиске занесены только фамилии офицеров – всего 108 человек!
Фамилии солдат, как мне объяснили, занесены в где-то хранящихся списках.
И в этом заключается вечная память о них?
В стороне от обелиска я заметил ряды холмиков, почти сровнявшихся с землёй и заросших диким кустарником и даже деревьями. Жители мне пояснили, что это и есть могилы советских солдат.
Я был просто ошеломлён таким умелым сочетанием откровенного цинизма и беспардонной лжи.
Присел на холмик и буквально впал в забытье. Мне стало казаться, что Они напряженно ждут чего-то от меня. Но кто я такой? Простой рабочий предпенсионного возраста. Что я могу сделать, чтобы помочь им воскреснуть в людской памяти? И я просто сидел и плакал от своей беспомощности и равнодушия тех, кто должен решать эти проблемы, но отделывается художественным словоблудием.
Но просто уйти я не смог и что-то пообещал, при этом мне послышался облегчённый вздох.
Прежде чем уехать домой, я посетил посольство, генконсула и военного атташе, все были со мной согласны, но вполне обоснованно кивали в сторону Москвы.
Вскоре после возвращения домой я получил от генконсула СССР в Венгрии И.Г. Балясинского письмо, в котором он сообщал, что: «…на левой, выдающейся части центрального гранитного монумента… выгравированы фамилия, имя и отчество Вашего отца, отдавшего жизнь за свободу и независимость нашей Родины… Примите, уважаемый Леонтий Филиппович, наши уверения в том, что со своей стороны Генконсульство будет и впредь оказывать всяческое содействие гражданам, прибывающим в ВНР с целью посещения могил родственников».
Замечательно! Фамилия моего отца – рядового(?) появится на плите, одна среди 108 офицерских, но ведь с ним шли в бой и погибли другие боевые товарищи, тоже рядовые, делившие все невзгоды и радости фронтовой жизни. И среди которых были и такие, у кого не осталось близких, то есть к кому никто никогда не приедет. Следовательно, только поэтому они лишены возможности увековечения!
И тут я понял, что эту во всех отношениях тяжелую миссию должен выполнить я. Проблема захватила меня на многие годы.
Я начал «тревожить» все причастные к этому органы. Газета «Красная звезда» «отфутболила» моё письмо. Из ЦК КПСС позвонили и разъяснили, что уделяют этому вопросу много внимания, но, к великому сожалению, руки до всего ещё не доходят. Когда дойдут? – не уточнили.
Зав. Отделом ЦК ВЛКСМ В. Кривопусков ответил: «Практически все туристские группы, выезжающие …за рубеж, участвуют в возложении цветов к могилам наших соотечественников…». Из патриархата РПЦ сообщили, что регулярно «творят молитвы в память убиенных воинов…».
В таких бесплодных поисках прошёл год. В следующем году я отправился в Мишкольц с уже составленным планом действий, но теперь на обелиске, кроме данных о моём отце, увидел ещё 13 фамилий. Значит, проблема не только разрешима, но и «процесс пошёл»!
