— Хочешь Красный зад (Ред Бул)[1]? — Хлоя подняла энергетический напиток, поморщившись на слова, вылетавшие из ее рта-предателя. Когда все слова в речи Хлои произносились правильно, она чувствовала себя до чертиков победителем.
Ее кузен Алекс быстро моргнул, перед тем как улыбнуться. — Гм. Нет, спасибо, конфетка.
Она привыкала к странным взглядам, которые получала каждый раз, когда говорила, но это не означало, что ей это нравилось. — Мужик, я ненавижу это. — Она не смогла полностью сдержать печаль в своем голосе и не важно, как сильно она этого хотела, она не может скрыть это от ее друзей и семьи.
Алекс пожал плечами. — Да, но я знал, что ты имела в виду. — Он потрепал ее по волосам. — Не парься, детка.
Хлоя вздохнула, но она старалась слушать ее кузена. Ее состояние становилось постоянным, но она уже делала все, что могла, чтобы помочь себе стать лучше. Без поддержки своей семьи и друзей она не была уверена смогла бы ли она вообще это пережить. Она, наверное, свернулась бы в калачиком где-то, бормоча бред, и была бы в ужасе, что ее нападавшие придут за ней снова.
Хлоя подверглась нападению год назад, ее зверски избили и оставили умирать. Она пролежала в коме несколько недель, прежде чем Джулиан исцелил ее. Но, у этого исцеления была своя цена. Супер Медведь, как его пара Син называла его, вытащил ее из лап смерти, но не смог залечить все ее раны. Одна только головная травма была ужасающей; ущерб, который был причинен в результате головному мозгу, был постоянным.
Проводниковая афазия с фонологической парафазией. Такие красивые слова для такого отстойного расстройства.
В принципе, она могла прочитать и понять слова просто отлично. Сказать их, это была ее проблема. Она заменяла слова похожими по звучанию, и чем сильнее она расстроена, тем хуже ее парафазия становилась. Иногда она становилась настолько расстроенной, что ее речь была совершенно искаженна или, что хуже всего, она не могла разговаривать, ее мысли все перепутывались, стремясь выплюнуть то, что она сама не понимала. Ее речь с терапией становилась лучше, но ее врач уже начинал намекать, что она была достаточно хороша, насколько вообще могла.
Некоторое время назад она даже не могла понять, что говорит не правильно. Только благодаря терапии, ее мозг начинал делать связь между странными взглядами на лицах других людей и ее речью. Теперь она могла сказать до странных взглядов, что она сказала не то слово, но в ее сознании, оно чувствовалось и звучало правильно, вплоть до того, пока оно не выходило из ее рта.
Но это не было единственной вещью, с которой избиение оставило ее. О, нет. Это поправимо.
Ее левая рука больше не работала правильно. Она не могла сжать кулак, и ее рука не имела силу хватки, заставляя ее часто ронять вещи. Ее левая рука больше не имела мелкую моторику. Чистка картофеля стало упражнением и разочарованием.
Выполнять операции на мелких животных было уже невозможно.
Все ее видения будущего не оправдались. Хлои никогда не стать ветеринаром. Вот и наступило самое сложное время. Она так упорно работала, переехала через всю страну в дружелюбный колледжный город оборотней, только чтобы иметь будущее, утекающее от нее в одну ночь невообразимого ужаса. Ее заветной мечтой было работать с животными, лечить их и помогать им. Благодаря избиению, эта мечта была теперь навсегда вне досягаемости.
Райан обнял ее сзади, объятия большого брата вроде как, заставляло ее ребра скрипеть. — Все будет хорошо, лисичка. Что бы ни произошло, ты всегда будешь с нами.
— Я знаю. — Она погладила ее брата по руке, более благодарная, чем могла сказать. У нее были лучшие друзья и семья в мире. Когда она была больна, они приехали, оставив позади работу и дом, чтобы дать Хлое, что бы это ни было, что ей нужно. Теперь они переезжали в Галле, Пенсильвания, с бизнесом и своей жизнью, чтобы сохранить семью.
Джулиан наклонился вперед, глядя ей в глаза. Его насыщенные карие глаза побелели, и белая полоска появилась в его длинных черных волосах. — Тебе больно.
Она поморщилась. Она должна была знать лучше, чем пытаться спрятать ее боль в комнате, полной медведей. — Мою руку начинают сводить судороги. — И в ее правой руке начиналось покалывание в последнее время, новый симптом, который пугал ее до чертиков.
— Твоя голова тоже болит. — Джулиан сильно ударил своими пальцами по ее лбу, облегчая головную боль, которая мучила ее весь день.
Райан схватил ее за левую руку и начал ее массировать, боль ослабла, когда он использовал свои целительные способности, расслабив ее мышцы.
Хлоя захныкала протяжно и счастливо, боль рассеивалась. — Ребята, вы рассматриваете вариант стать массажистами?
Джулиан усмехнулся. — Я не думаю, что Син хорошо воспримет, если я буду растирать других людей.
Алекс поморщился. — Да, пока Табби не родит волчонка, она довольно капризная. Давайте не дадим ей повод, побить меня.
— Как там поживает Глори? — Она беспокоилась о своей будущей невестке, о ее панических атаках, но Райан решил это гениально. Он упаковал свой ноутбук и начал работать в ее салоне. Это позволило ему быть там всякий раз, когда происходили нападения на Глори.
