Посвящается моим родителям – Кривопалову Алексею Владимировичу и Токаревой Елене Николаевне.
Завершение долгой карьеры фельдмаршала Ивана Фёдоровича Паскевича (1782–1856) совпало с поражением России в Крымской войне 1853–1856 гг. и драматичным финалом всей николаевской политической системы. Проигранная война нанесла тяжелый удар по репутации военачальника в глазах общественного мнения, что представляется закономерным, учитывая то исключительное положение, которое Паскевич занимал в ближайшем окружении Николая I. Огромная роль князя Варшавского в военном строительстве 1830-1840-х гг., искреннее доверие императора к полководческим, административным и организаторским способностям своего ближайшего сподвижника справедливо вызвали у современников вопрос об ответственности князя Паскевича за исход Крымской войны. И, как известно, этот вопрос был решен не в пользу военачальника.
Традиционно наибольшей критике в отечественной историографии царствования императора Николая I подвергалось так называемое мрачное семилетие 1848–1855 гг., которое во внутренней политике сопровождалось хаотичным ужесточением цензуры и наступлением эпохи правительственной реакции[1], а во внешней политике было связано с двумя последовательными международными кризисами.
Если революционный кризис 1848–1849 гг., благодаря усилиям участников «европейского концерта», не вызвал общеевропейскую войну, то конфликт на Ближнем Востоке в 1851–1852 гг. стремительно вышел из-под их контроля и перерос в противостояние изолированной России с мощной западноевропейской коалицией практически по всему периметру западных и южных границ империи.
Европейский кризис 1848–1850 гг. угрожал перерасти в полномасштабную войну на континенте и потому сопровождался полным мобилизационным развертыванием русской сухопутной армии на западной границе. Однако коллективные усилия великих держав, в которых Россия сыграла едва ли не решающую роль, остановили стихийное расширение локальных военных конфликтов в Венгрии, Дании и Северной Италии до масштабов общеевропейской войны. Боевые действия русской армии ограничились скоротечным Венгерским походом летом 1849 г.
Несмотря на успешное урегулирование кризиса, которое состоялось во многом благодаря решительным действиям правительства Николая I, последующие события на Ближнем Востоке и проигранная Крымская война фактически обесценили в глазах исследователей положительные результаты внешней политики России в 1848–1850 гг. Впоследствии общественное мнение пореформенной России всё более склонялось к тому, чтобы признать прямую связь между оказанием военной помощи Австрии и решительным подавлением революционного движения в Европе, с одной стороны, и международной изоляцией России в годы Восточной войны – с другой. Тем не менее отечественная научная литература так и не дала четкого ответа на вопрос: отвечала ли охранительная по своей природе политика Николая I в Европе высшим стратегическим интересам России, или же она являлась опасной химерой, обрекшей империю на изоляцию в критический момент борьбы с коалицией западных держав?
Согласно одной из точек зрения, Крымская война продемонстрировала, что даже сильнейшая на континенте армия, которой в одиночку не могла бросить вызов ни одна из великих держав, не давала России шансов на победу в борьбе с мощной коалицией в условиях международной изоляции. При этом в отечественной историографии едва ли не с самого начала наблюдалась тенденция своеобразной редукции проблемы исхода Восточной войны до проблемы исхода обороны Севастополя. Работы, посвященные боевым действиям на Крымском полуострове и кампаниям на периферийных театрах, изучение истории дипломатии, специальные ведомственные исследования в области истории военной администрации не всегда последовательно уточняли выводы друг друга, накопив определенные разногласия.
Таким образом, в литературе был отчасти поставлен, но так и не разрешен фундаментальный вопрос: была ли русская стратегия в заключительное семилетие царствования императора Николая I провалом, дискредитировавшим практически все результаты военного строительства 1830-1840-х гг., или же, напротив, оптимальным выходом из политически и стратегически безнадежной ситуации, сложившейся в ходе Крымской войны, выходом, ставшим возможным именно благодаря этим результатам?
Попытка ответить на этот вопрос является главной задачей данной работы. В центре внимания каждой главы находится фигура Светлейшего князя Варшавского как ближайшего советника Николая I, поскольку в конечном итоге именно в рамках отношений Паскевича с императором в 1831–1855 гг. вырабатывалась военная политика России.
В первой главе рассматриваются основные этапы реформирования вооруженных сил в 1830-1840-х гг., в результате которого боевые возможности армии Николая I значительно возросли по сравнению с русской армией эпохи Наполеоновских войн. Во второй главе представлен очерк тех внешнеполитических и военно-стратегических проблем, с которыми столкнулась Россия после 1831 г., когда в результате разгрома польского мятежа на западной границе империи, казалось бы, начался длительный период относительного мира. Значительное место в данном разделе занимает очерк конкретных военно-стратегических планов России в 1830-1840-х гг., составлявшихся на случай различных сценариев изменения внешнеполитической обстановки в Европе. В третьей главе рассматривается история революционного кризиса, едва не увенчавшегося общеевропейской войной в 1848–1850 гг. В данном разделе показана взаимосвязь между общим боевым развертыванием Большой Действующей армии и успешным умиротворением Германии, которое состоялось под давлением России после быстрого завершения Венгерского похода. Наконец, две последние главы посвящены теме стратегии России в годы Восточной войны 1853–1856 гг.
