Конрад Клеппербайн ненавидел маленькие городки. В больших, где люди знают лишь ближайшее окружение, сложнее привлечь внимание. В маленьких же любой чужак оказывается на виду. Особенно если этот чужак — инквизитор, который просто ехал по своим делам и остановился переночевать в самом заурядном трактире. И чье прекрасное утро прервало появление весьма испуганного служки, который дрожащим голосом заявил, что господин трактирщик изволил поймать ведьму и искренне надеется, что майстер инквизитор поможет ему с ее разоблачением.
Еще Клеппербайна искренне бесило в маленьких городках, что разбор полетов чаще всего проводится не в ратуше или очередном оплоте собратьев, а прямо на месте преступления. В данном случае местом преступления являлся сам трактир, битком забитый народом, который активно обсуждал судьбу предполагаемой ведьмы. Обсуждение часто переключалось на новые налоги, перспективы грядущего урожая, а также домыслы о том, с кем именно провела ночь старая Грета.
Что касается ведьмы, то она, как ни странно, оказалась просто лучом света в сонном царстве навоза и хренового пива. В последнем Конрад уже успел убедиться, неосмотрительно хлебнув из кружки, подсунутой вежливым трактирщиком. Скривив физиономию от омерзительного вкуса, он краем глаза наблюдал за подсудимой, мысленно соглашаясь, что если бы существовал ведьмовской эталон, первым кандидатом на соответствие была бы именно эта девушка. Маленькая, стройная — но при этом обладательница пышной груди. И с яркой огненно-рыжей шевелюрой, пряди которой спадали на лицо, периодически закрывая огромные зеленые глаза. Конрад с трудом смог отвести взгляд от столь радующего зрелища, дабы вернуться к делу. Благо трактирщик произносил свою речь уже по десятому разу.
— Истинно говорю вам, — вещал хозяин. — Ведьма это, самая натуральная. Обещала исцелить корову мою, а из вредности дьявольской отравила!
— Да зачем ей было ее травить?! — доносились голоса из толпы. — Там корова и без всякого яда через пару дней бы сдохла. Сам же говорил, что эта скотина помнит еще основателей города!
— А затем, что эта ведьма не могла допустить, чтобы моя корова померла естественной смертью! Что мне теперь с ее тушей делать? Мясо отравлено, и я его даже на стол подать не смогу!
— Собакам скорми! — парировали острословы. — Если не сдохнут, значит, и посетителей можешь потчевать. Учитывая, как ты готовишь, есть яд в еде или нет — все одно блевать побежим. Помнится, когда у тебя свинья крысиного порошка нажралась, ты тут же ее тушу на кухню уволок!
Конрад тихонько застонал про себя. Подобное безумие требовалось немедленно прекратить и для этого следовало взять дело в свои руки. Громко кашлянув, он привстал, с показным интересом пробежался взглядом по лицам собравшихся, после чего обратился к трактирщику.
— Я правильно понимаю, что ты, уважаемый майстер Шмидт, обвиняешь девицу Марию Вебер в том, что она, прибегнув к зловредному ведьмовству, извела твою корову?
— Верно, — кивнул головой трактирщик. — Только не ведьмовством она извела, а отравила. Хотя ведьма и есть. Обещала вылечить корову, а сама взяла и извела.
— У тебя есть какие-либо доказательства вины сей девицы?
— А какие могут быть доказательства? — всплеснул руками обвинитель. — Весь город знает, что она ведьма! Лечит коров и детей. А раз ведьма, то значит, и всякие пакости строить может. Верно я говорю?
Последние слова были обращены к толпе. Конрад приготовился услышать одобрительные крики, но к его удивлению, собравшиеся практически никак не отреагировали на воззвания трактирщика. Где-то в глубине продолжали обсуждать возможное повышение налогов, а стоящие поблизости откровенно ухмылялись и бросали в сторону Шмидта многозначительные взгляды.
— Боюсь, что это не тянет на доказательства. Нужны конкретные factum’ы.
— А что я еще могу сказать? Она обещала вылечить корову и заперлась с ней в сарае. Наутро корова была мертва. Значит, она ее и отравила!
— Думаю, лучше спросить об этом саму «ведьму»… — Конрад повернулся в сторону обвиняемой. — Мария, что ты можешь сказать по поводу данного обвинения? Ты признаешь себя виновной?
Обычно в таких случаях обвиняемые начинали яростно заверять инквизитора в своей невиновности. Иногда, впрочем, случались и признания. Но девушка сумела удивить Конрада. Взгляд ее зеленых глаз, казалось, заглянул ему прямо в душу, а последовавшие за взглядом слова заставили оторопеть бывалого следователя:
— Вы же должны расследовать и допрашивать, я верно понимаю? Думаете, я вот так просто все возьму и скажу? Если хотите признания — вы должны меня допросить. И тогда я, быть может, отвечу…
— Что?! — Конрад не сразу вернул себе дар речи. — Что ты имеешь в виду?
— То, что слышали. Раз я ведьма, а вы инквизитор, то вы должны меня допросить. А то будет странно, если я сама выполню за вас вашу работу.
— Интересный поворот, — следователь повернулся к трактирщику и почесал кончик носа. — У тебя есть подходящее место? Желательно надежно изолированное, чтобы никто не слышал криков… Или еще чего ненужного.
— Винный погреб! — с радостью выдал хозяин заведения. — Там достаточно просторно и толстые стены. Звук не пропустят!
