Я очнулся от резкого звука системы безопасности. Голова раскалывалась на части. Муть в глазах быстро исчезла. Мои сослуживцы были мертвы: Смитт, Паркер, Семенов. Их костюмы буквально разорвало. В нашем луноходе все было забрызгано кровью, чья-то нога лежала у меня на груди, почти весь правый борт разбит. Отдаленно, на орбите, виднелась обсерватория.
— Парни, прием! — еле слышалось в ухе. — Вы живы? Отвечайте!
— Почти… — выдавил я, скинув с себя оторванную конечность.
— 12.22, доложите обстановку, — настаивали на другом конце, а я, привстав, посмотрел в сторону пробоины. Меркурий был точно таким, каким я представлял его: пустыня, похожая на лунную поверхность. Датчик на руке показывал минус сто градусов, Солнце слегка виднелось за горизонтом.
— У нас серьезные повреждения, — начал я. — Вся группа мертва, сейчас попробую запустить двигатель.
— Понял, 12.22, ситуация кошмарная, но кроме вас выяснить обстоятельства некому.
Я подошел к водительскому креслу и аккуратно снял с приборной панели Паркера, положив его на пол. После нескольких неудачных стартов фотонного движка он, наконец, зашуршал, почувствовались легкие вибрации.
— Кажется, все работает! — рапортовал я. — Сейчас выйду наружу, чтобы осмотреть повреждения.
— Принято, сообщайте о каждой мелочи!
Снаружи стало холоднее на двадцать градусов, костюм постоянно держал меня в курсе о понижении температуры. Все восемь огромных колес аппарата были целы, лишь большущая дыра в отсеке для персонала напоминала о трагедии. Память частично возвращалась. Наше успешное приземление прервал один из астероидов, блуждающих по орбите Меркурия. Глупая случайность, не рассчитанная сотрудниками обсерватории.
— Думаю, что смогу начать поиски, — всматриваясь в горизонт, сообщил я и поднялся на борт. Затем, нажав на сенсор газа, двинулся вперед, навстречу лучам Солнца. Уже через двадцать минут температура выросла до плюс тридцати, комфортный участок поверхности быстро сменился на плюс семьдесят. Звезда стала жарить очень сильно. Еще несколько секунд — и термометр указывал цифру сто пятьдесят. Наконец на радаре отчетливо мигнул сигнал из передвижного лагеря колонистов, мой полуразбитый аппарат устремился туда.
— 12.22, мы видим их через вашу систему, время прибытия к колонии — пять минут. Будьте осторожны: через полчаса температура там поднимется до плюс четырех тысяч градусов, необходимо забрать оттуда все носители информации и возможных выживших.
— Вас понял, — вырвалось у меня. Сам я, конечно, водил головой во все стороны. Картина была потрясающей и ужасной одновременно. Спереди ослепляющий солнечный диск сиял своей мощью, рядом лежали павшие товарищи, радар тем временем узрел не очень большую впадину — в ней-то и должна была находиться станция. Я подъехал ближе, луноход накренился вниз.
— Вот черт! — не удалось удержаться мне.
— Что у вас? — шипело в наушник.
— Станция оплавилась, — изумился я. Она больше напоминала шоколадный торт, долго стоящий на Солнце.
— 12.22, попробуйте попасть внутрь.
— Будет сделано.
Я подъехал к главному шлюзу. От колес передвижной махины не осталось ничего, кроме оголенных дисков и смятого корпуса. Вход был слегка приоткрыт. Рядом с ним лежал скафандр, человека внутри него буквально выпарило, на стекле лишь (словно засохшая грязная вода) виднелась человеческая плоть.
— Кажется, они в ловушку попали, — передавал я, а сам взирал на оставшиеся в кратере следы. — Это были их попытки выбраться из плена.
— Что значит в ловушку? — хрипел голос диспетчерской.
— Видимо, станция угодила в кратер и не смогла покинуть его в момент прямого солнечного прохождения. Очень высокая температура, слишком сильная радиация, — радиометр чуть хрипнул на этой фразе.
— Высылаем шаттл эвакуации, будьте внимательны.
Шлюз казался проходимым для достаточно громоздкого костюма. На входе проблем не возникло, многие системы еще функционировали. Вокруг лежали тела. Возможно, внутри станции не было столь сильного нагрева. Я перевернул один из скафандров к себе, чтобы посмотреть, но поспешил сам отвернуться от неприятного зрелища — колонисты были прожарены, словно барбекю. Неподалеку находился ЦПУ. На мою удачу, панель системного диска была цела. Быстрым движением удалось вскрыть ее и извлечь данные. Далее какое-то время я блуждал по коридорам, собирая оплавленные гаджеты персонала. Внутрь помещения влетел столб пыли.
— Эй, астронавт, на выход! — обратились ко мне. — У нас около пяти минут! Или мы разделим участь находящихся тут!
Я ускорился в сторону шлюза. Облегченная гравитация осложняла мои маневры. Наконец показался мигающий свет шлюпки. Она приземлилась точно рядом с входом, неподалеку от моего полуразбитого лунохода. Створка отъехала вверх, быстро откинулась лестница, несколько шагов — и я уже был внутри.
— Ну что, 12.22? — обратился ко мне Кулин. С ним мне приходилось бывать в похожих передрягах и ранее.
— Давай на обсерваторию! — мой командный тон немного удивил рулевого.
Только он поднялся чуть выше кратера, как корабль колыхнуло вбок, а через секунду все сенсоры буквально сошли с ума. Периодически вырубаясь и стартуя заново, единственный двигатель стал хрипеть, словно захлебываясь. Панель моргнула в последний раз, затем просто погасла. В ногах появилась слабость, чувство страха обуяло меня. В кабине на секунду все замерло в тишине. Движок щелкнул и притих. Спереди показалась поверхность. Мы устремились вниз.
