Эта сильная слабая женщина
Авторы: Евгений Всеволодович Воеводин
Жанры: Советская классическая проза, Документальная литература
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 148 страниц. Год издания книги - 1987.
Имя рано ушедшего из жизни Евгения Воеводина (1928—1981) хорошо известно читателям. Он автор многих произведений о наших современниках, людях разных возрастов и профессий. Немало работ писателя получило вторую жизнь на телевидении и в кино.
Героиня заглавной повести «Эта сильная слабая женщина» инженер-металловед, работает в Институте физики металлов Академии наук. Как в повести, так и в рассказах, и в очерках автор ставит нравственные проблемы в тесной связи с проблемами производственными, которые определяют отношение героев к своему гражданскому долгу.
Читать онлайн Эта сильная слабая женщина
ЭТА СИЛЬНАЯ СЛАБАЯ ЖЕНЩИНА
Повесть
1
До Стрелецкого из Большого города можно доехать только пригородным автобусом; железной дороги туда нет, электрички не ходят, и, может быть, поэтому даже в грибной и ягодный сезон окрестные леса посещает куда меньше народа, чем другие пригороды.
С лесной дороги Стрелецкое открывается неожиданно: многоэтажные жилые дома, магазин-стекляшка, Дом ученых с бетонной стелой, на которой выбита надпись: «Слава советской науке», и человеку, приехавшему сюда впервые, кажется, что он попал в настоящий земной рай, где нет городского шума, автомобильного чада, заводской копоти, магазинных очередей, трамвайной толкотни, потому что и трамваев здесь нет, и в Институт физики металлов все ходят пешком по лесной дорожке; короче говоря, где нет той утомительной городской жизни, которая стала привычной и которую уже не мыслишь иначе, пока не окажешься вот в таком местечке вроде Стрелецкого.
Когда к Любови Ивановне приехала челябинская тетка и она повела гостью показать свой институт, тетка всплеснула руками: «И тебе еще платят за то, что ты здесь работаешь? Да это ж ты должна платить!» Любовь Ивановна только посмеялась, конечно, но уже ночью, ложась спать, подумала; а ведь что ни говори, Стрелецкое стало для нее спасением, и как знать, не окажись она здесь, многое в жизни сложилось бы совсем иначе. Иначе и хуже, потому что ей обязательно, непременно надо было оторваться, уйти, уехать от прошлого, от всего того, что еще и сейчас вспоминалось с глухой тоской, ощущением какой-то страшной несправедливости и тупой, но не затихающей болью.
Шесть лет назад она похоронила мужа, сорокалетнего подполковника, и после девятого дня уехала в Большой город, к давней, со студенческих лет, подруге. Зачем она поехала к ней? За сочувствием? Ей не надо было сочувствия. За помощью? И помощь тоже была не нужна. У Любови Ивановны была квартира на Севере, хорошая работа, и деньги тоже были, и двое мальчишек росли, так что осталась она вовсе не одинокой. Старшему — Кириллу — было тогда уже двадцать, Володьке как раз накануне смерти отца исполнилось четырнадцать, он кончал седьмой класс, занимался в автокружке Дома пионеров и лихо водил машину.
В то время Любовь Ивановна еще ведать не ведала, что на свете есть такое Стрелецкое, поселок Академии наук, пока только строящийся, пока с одним институтом, вот этим — физики металлов, и что волей случая она окажется там. Случай же был такой. Вечером к подруге заглянул сосед — просто так, посидеть за чашкой чая, — и, разговорившись с Любовью Ивановной, вдруг спросил: «Хотите работать у нас?» «Где это у нас?» — удивилась она. Подругин сосед объяснил коротко: «В Стрелецком. Час езды от города. Ну, а об остальном не пожалеете».
Тогда Любови Ивановне было уже сорок, она устала мотаться с мужем и детьми по стране, вся ее жизнь словно бы состояла из одних ожиданий — новых назначений, переездов, временных устройств… То Урал, то Средняя Азия, то Украина. Последние пять лет они прожили на Севере, но и там она не чувствовала себя дома. Оставаться же в Заполярье ей не хотелось — слишком много плохих воспоминаний… «Соглашайся, — сказала ей подруга. — Я знаю, это как раз то, что тебе нужно». Она согласилась и на следующий же день поехала в Стрелецкое — просто так, походить и посмотреть, что это за поселок, где ей предстоит обосноваться, быть может, уже навсегда.
За годы бесконечных переездов с места на место она привыкла к виду строек, но эта стройка все-таки была для нее особенной. Когда Любовь Ивановна сошла с автобуса, то увидела деревенские избы в яблоневых садах. Был май. Яблони буйно цвели, а избы стояли пустыми, с выбитыми кое-где стеклами и распахнутыми настежь дверями. Дальше, за избами и садами, высились краны, многоэтажные дома, достроенные и недостроенные, а неподалеку начинался лес, березы в весенних точечках-листиках, будто накинувшие на себя тонкую весеннюю кисею. Она спросила у проходившей женщины, где здесь институт, и та кивнула на лес: «Да вон там, за километр».
Но прежде чем направиться к институту, Любовь Ивановна пошла по поселку. «Конечно, — думала она, — здесь была самая обыкновенная деревня — вон стоит тоже пустой, тоже с раскрытыми дверями магазинчик, такой маленький, такой деревенский, но в нем, наверно, можно купить все — от селедки до однотомника Евтушенко и от тележного дегтя до французской кофточки».
Видимо, деревня опустела совсем недавно, потому что по палисадникам еще бегали кошки. «Кошки привыкают к месту», — подумала она. А вот она никогда не могла привыкнуть ни к одному месту, куда бы ни заносила се военная профессия мужа.
Все-таки было странно и, пожалуй, даже страшновато идти по брошенной людьми деревне, которую скоро снесут бульдозеры. В этих тихих домах, лишенных людских голосов и запахов прочного жилья, чувствовалась о б р е ч е н н о с т ь. Поэтому, когда Любовь Ивановна услышала звук льющейся воды, то невольно пошла на него и увидела женщину. Большая, грузная, немолодая — лет пятидесяти, — с нескладной фигурой, в одних трусиках (стесняться-то некого), женщина мылась на крыльце, и Любовь Ивановна сказала:
